Аудио-история. Детям. Иван-Богатырь и Царство Обмана – часть 1

Аудио-история. Детям. Иван-Богатырь и Царство Обмана – часть 1

Дорогие родители! Предлагаем Вашим детям (и Вам, конечно),

 очередную православную сказку-рассказ Ильи Литвака,

при прослушивании которого, Ваши дети вместе с Вами окунуться

в Православную Русь с ее добрым житием-бытием, и еще раз услышат,

 как лишь только  добро побеждает зло!

 Текст сказки-рассказа

Давно это было или недавно, то мне неведомо. А только жил в некотором царстве, в тридесятом государстве царь Симеон. Был он нравом тих и кроток. Крови зазря ничьей не проливал. И любили его люди в том царстве-государстве всё равно, как родного батюшку, а за глаза прозвали Симеоном Тихим.

Была у него жена, звали её Марфа. Любил он её крепко, не обижал никогда и звал не иначе как “моя радость”. Красавица она была такая, что ни в сказке сказать, ни пером описать! Но всего краше в ней были глаза: голубые-голубые и такие добрые, что кто ни взглянет в глаза Марфы-царицы, так и кажется, что видит она все его печали. И часто бывало, что, не спрося ни о чём, помогала она людям в горестях и несчастьях.

Жили царь с царицей долго и счастливо. И наградил их Господь за жизнь праведную тремя сыновьями. Старшего – Егорием звали, среднего – Григорием, а младшего окрестили Иоанном – Иваном, значит, по-нашему.

* * *

Недалеко от царского дворца крепко вросли в землю кряжистые горы. И на том месте, где каждое утро над страной царя Симеона Тихого поднималось красное солнышко, к вершине самой высокой горы ласточкиным гнездом прилепился чудный монастырь.

С этой-то высоты поднебесной по случаю рождения маленького царевича спустился, постукивая посохом дробно, монастырский игумен – отец Афанасий.

Трижды окунув младенца в купель со студёной водой, нарёк старец ему имя и, провидя его славную жизнь, предсказал:

– Будет сей младенец славным и могучим богатырём, какие ещё не рождались на нашей земле, вам на радость, а многим народам – во спасение!

Так оно и случилось.

Рос Иван не по дням, а по часам. В месяц – на ножки крепкие встал, в два – уж сам на коня садился, а в год – таким богатырём соделался, что никто не мог с ним силой меряться! Мог он одной рукой вырвать из земли самое могучее дерево и забросить его высоко-высоко, за белые облака.

Старшие-то братья тоже были молодцы хоть куда, но время любили проводить в праздности. Часами, бывало, за столами разносольными ели-пили из блюд золотых да серебряных. После на охоту отправлялись на царскую – кабана травить или медведя. А то храпели в опочивальнях храпом богатырским так, что в шкафах резных за стёклами посуда хрусталём звенела, и слышно было тот звон далеко за пределами дворцовыми…

Иван же часто поднимался в горы. И там вместе с монахами-черноризцами отбивал от скал тяжёлые камни. Спускали они потом эти камни в плетёных корзинах в долину, где мастера-умельцы складывали из них крепкие красивые домики. И при сильном ветре и при проливных дождях надёжно укрывали каменные стены своих жителей от непогоды.

* * *

Быстро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Пролетели деньки за деньками птицами перелётными.

И прослышал однажды царь Симеон, что в одной дальней стране объявился новый правитель – царь Тивин Дурман, паучий сын. Откуда появился – Бог весть! Кто поговаривал, что из норы глубокой поднялся он на поверхность, завладев сначала подземным царством земляных червей и разных ползучих гадов. А кто утверждал, что принёс его сильный ветер с последней бурей, что ломала деревья, как тростинки тонкие.

Только захватил он власть вероломно, прогнав прежнего короля Бэлу и обольстив речами сладкими всех тамошних жителей.

Дошли слухи эти и до трёх братьев: Егора, Григория и Ивана. Поклонились они до земли своему батюшке и говорят:

– Отпусти ты нас, царь милый батюшка, силушкой богатырской с чудищем заморским переведаться!

Загрустил царь Симеон. Жаль ему с сыновьями расставаться, да только как молодцев удержишь?

Стали братья снаряжаться в дорогу. Егор-то с Григорием – всё о провизии думают. Тридцать возов кушаний разных да напитков для них снарядили! Чай поход-то дальний, могут братья проголодаться, не домой же им с полдороги возвращаться.

А Иван – вскочил на коня своего да и был таков. Одна пыль за ним столбом поднялась и вновь на дорогу улеглась, а его уж и след простыл.

Словно ветер лёгкий, мчался он по горным тропинкам в монастырь за советом к старцу Афанасию.

* * *

Подъехав к вратам дубовым, соскочил Иван на землю и быстрым соколом влетел на мощёный монастырский двор. Склонился, скрестив ладони, под благословение старца, а тот – будто ждал его! Благословил молодого богатыря и тихо молвил:

– Знаю, зачем приехал ко мне. Трудное дело ты задумал! Силы молодецкой и удали тебе, конечно, не занимать. И сердце у тебя доброе, без чего богатырём настоящим и быть невозможно. Только мало этого, чтобы с таким коварным врагом управиться! Дам я тебе в подмогу верного слугу и совет добрый.

Обернулся старец чуть в сторону и махнул кому-то рукой.

Тотчас встал перед Иваном малец лет десяти – живой такой, бойкий. Кудри – словно золото на солнце переливаются! А глаза – большие, серые и серьёзные, словно и не мальчик это, а муж зрелый, в боях да бедах-невзгодах испытанный.

– Ты не смотри, Иван, что мал он годками и ростом пока не вышел, – сказал старец. – Ранним утром, когда все ещё спят, выходит он тайно из монастыря и, преклонив колена, воспевает песнь чудную Богу! И такая красота в той песне слышится, что выходят к нему навстречу дикие звери. А горные потоки замирают, чтобы ничем не нарушить торжественной тишины, что опускается тогда на землю! Сирота он, Романом кличут. Вот уж несколько лет, как к нам прибился. Я говорил с ним о тебе. Он готов ехать с тобой, как только ты прикажешь…

Поклонился Иван-богатырь в ноги старцу Афанасию. Как брата родного обнял маленького Романа. А после принял от старца благословение на бой с лютым врагом и меч отцовский, что уж много лет в монастыре за ненадобностью хранился.

Перед самым отъездом шепнул что-то старец Ивану на ухо. Видно, совет дал свой обещанный. А затем махнул рукой и долго ещё стоял, опершись на крепкий кедровый посох, пока не скрылись из виду всадники, направляя бег своих коней навстречу неведомой судьбе…

* * *

Широко и привольно раскинулись по зелёным холмам маленькие деревеньки. Куда ни глянь – простор необозримый! По лугам травным тут и там виднеются коровы. На полях, крепко взявшись руками за плуг, пашут на небольших лошадках мужики. И некогда им оторваться от работы да вниз взглянуть, где по дороге, вьющейся меж холмов, скачут два всадника.

Скачут они уж много дней подряд. На ночь останавливаются где придётся. А как утро проснётся да выкатит на небо солнце ясное, в росе купать, снова в путь отправляются.

Долго ли ехали, коротко ли, а показалась вдали одинокая фигура солдата.

Солдат идёт, в барабан бьёт, сам себе ритм задаёт! За спиной – ранец кожаный да ружьё старое, во многих боях испытанное. Ружьё для солдата – всё равно что верный друг, всегда под рукой и бьёт без промаха.

– Эй, служивый! Далеко ли путь держишь? – крикнул Иван солдату.

– Путь мой не далёк, не близок. Вроде как рукой подать, да всё не дойти никак. А ищу я могучего богатыря Ивана.

– Ну коли так, то нашёл ты его. Ведь Иван – это я.

Остановился солдат, глянул на него из-под козырька. Смерил строгим взглядом, ус седой подкрутил и говорит:

– Слыхал я, что ты хочешь мечом шею царя Дурмана на крепость проверить. Вот и решил пособить тебе, чем смогу. И хоть силы такой, как у тебя, в руках моих нету, зато зорче глаза и вернее помощника в бою тебе не найти.

– Что ж, коли твёрдо ты решил идти с нами, я буду рад принять тебя в число моих друзей. Как звать тебя, солдат?

– Петром, – отвечал служивый и, не говоря ни слова, бодро зашагал им вслед.

И вот диво – хоть Иван с мальчиком коней своих особо не сдерживали, а поспевал за ними солдат, не отставая ни на шаг!

Так и добрались они к вечеру до ближайшего селения.

То была небольшая деревня, стоявшая на берегу ручья, который прятал свою прозрачную воду в зарослях кувшинок. Иван пустил к нему лошадей, а сам быстро поднялся по пологому склону и стукнул негромко в дверь крайней, слегка покосившейся избушки.

В окне той избушки ещё теплился мягкий огонёк. Послышался лёгкий шорох, дверь чуть приоткрылась, и на пороге появилась маленькая старушка.

– Не пустишь ли, бабушка, проезжих людей переночевать? – спросил Иван. – Как утро настанет, уедем. Тихо уедем, спать будете и не услышите. Сон ваш покойный не потревожим.

– Вроде, по говору человек нездешний. Пусти их, старуха! Пусть переночуют, – раздался из избы голос старика.

Старуха отступила назад и пропустила путников в дом.

Она жестом пригласила гостей сесть за нехитрый ужин, и из глубины избы к ним вышел высокий, худой старик. Гордая осанка и благородные черты лица указывали на его знатное происхождение, а вытертая одежда носила следы былой роскоши.

– Куда, добрые люди, путь держите? – спросил он.

– Едем мы из дальнего царства, тридесятого государства. А ищем мы паучьего царя Тивина Дурмана, что людей слёзы горькие лить заставляет да в подземелья глубокие загоняет!

Ночной сумрак будто сгустился ещё сильнее и нашёл на лицо старика, когда Иван-богатырь произнёс имя паучьего царя. И поведал он им свою печальную историю.

– Кто бы из вас мог подумать, что дряхлый старик, который сидит сейчас с вами за одним столом, был раньше королём этой некогда богатой и прекрасной страны! Горько мне вспоминать об этом, а ещё горше рассказывать…

Когда паучий царь появился в нашей стране, он был мелким и уродливым существом. Но как он говорил!.. Какие сладкие, льстивые речи вливал он в наши уши! А между тем, потихоньку, обольщал призрачными мечтами о великом счастье, которое мы можем получить из его мохнатых лап!

Однажды он принёс мне в подарок маленькое зеркало. Взглянув в него, я позабыл всё на свете! Словно погрузившись в волшебный сон, я увидел всё то, о чём мечтал в своей жизни…

Я снова был молод и силён. Трубы и фанфары смешивались в единый поток с криками народа, прославляющего своего великого короля! Все соседние владыки склоняли головы, стоя на коленях перед моим троном. Казна ломилась от сокровищ. Я возносился в славе всё выше и выше…

Но вот словно синей дымкой подёрнулось изображение в чудесном зеркале. Я очнулся от сна. Нужно ли говорить, как я был благодарен паучьему царю за такой подарок? По моему приказу сотни мастеров-ювелиров под его руководством изготовлили для жителей моей страны зеркала причудливой формы, глядя в которые, каждый уносился в свои мечты.

А гадкий паук тем временем напустил повсюду синего дыма, от которого люди теряли память и волю. Этот дым проникал в человека, заполнял всю его душу и в конце концов крепкими цепями сковывал его по рукам и ногам.

Тогда у нас появились паучьи стражи. Больше всего они походили на дымчатых, вьющихся кольцами, крылатых змеев. Они загоняли людей в глубокие подземелья, где паук чувствовал себя полным хозяином и господином.

– И вы даже не пытались бороться?! – спросил поражённый услышанным Иван.

– Как же не пытались? Я пробовал собрать войско! Но многие из людей, одурманенные синим дымом, встали на сторону паучьего царя. Кроме того, во время решающей битвы, откуда ни возьмись, появился чёрный рыцарь, свирепый, как тигр! В мгновение ока он переносился в своём развевающемся плаще с одного места сражения на другое, всюду сея смерть и ужас! И не было среди нас такого богатыря, чтобы противостоять ему в схватке.

Как оказалось впоследствии, это был дальний родственник паучьего царя, прилетевший по его зову на помощь.

Раньше моя страна называлась Радостной Страной, а с приходом власти паука стала Страной Печалией…

Старик горестно замолчал. Друзья невольно притихли. Наконец, Иван первым нарушил молчание.

– Когда паучья стража уводит людей в плен? – спросил он.

– Это бывает почти каждую ночь. Возможно, случится и в эту. Вы можете стать свидетелями этого зрелища, ведь наш дом стоит на самой границе, за которой начинаются владения царя Дурмана.

В это время послышались странные звуки. Они напоминали позвякивание множества стеклянных колокольчиков. На душе Ивана и его товарищей стало тоскливо, словно что-то сжалось у них внутри в ожидании неприятной встречи.

Взяв со стола лампаду, Иван осторожно открыл дверь и вышел во двор. Солдат и мальчик последовали за ним.

В небе ярко горела луна, так что и без лампады было отчётливо видно всё, что делалось вокруг. По дороге двигалась вереница людей. Их головы были опущены к земле, а на согбенные спины как будто давил тяжёлый груз. По бокам их сопровождали странные существа, похожие на давно вымерших драконов. На шее каждого из пленных на тонкой цепочке было привешено маленькое серебряное зеркало. На нём чёрными, резными буквами было написано название того счастья, которое получил человек от паучьего царя. При ходьбе эти зеркала жалобно звенели, создавая своим хором ту музыку, которая так тягостно подействовала на наших друзей в доме.

– Куда их ведут? – прошептал мальчик.

– Видно, в подземелье паучьего царя, – ответил Иван, и его рука невольно нащупала рукоять отцовского меча.

– Даже не пытайся с ними справиться, – послышался позади голос старого короля. – С твоей силой можно идти на любого врага. Но не будешь же ты рубить мечом смесь тумана и дыма, из которых созданы эти драконы!

– Да, пожалуй, меч здесь не поможет. Я поберегу его для царя Дурмана и его чёрного рыцаря. Тут нужно средство посильнее.

Иван повернулся к мальчику и взял его крепкими руками за плечи. Твёрдо глядя в его серые глаза, он произнёс:

– Спой, Роман! Спой ту песню, от которой на душе становится так легко, что хочется взлететь в небо! От которой прекращаются ссоры и вражда, и даже дикие звери выходят к тебе из чащи леса, не причиняя вреда друг другу!

Лицо мальчика словно осветилось во тьме незримым светом. Он скоро достал из походной сумы священную книгу псалмов царя Давида и, открыв, приблизил к пылающему язычку пламени лампады.

Как лёгкое дуновение ветра в полуденный зной, полился в ночь чистый голос мальчика.

Слова гимна, прославляющего Всемилостивого Бога, поднимались в глубину неба и с непобедимой силой падали с высоты на землю.

Рваными клубами едкого дыма стали извиваться и корчиться паучьи стражи. Они беззвучно щёлкали острыми зубами, царапали когтистыми лапами воздух, словно сражались с незримым врагом. Слова священной песни прибивали их к земле, сковывали движенья и, наконец, превратили в серые хлопья пепла, которые, смешавшись с каплями росы, глубоко впитались в землю.

Маленькие зеркала со звоном разлетелись на множество мелких осколков. Невидимые нити, связывавшие пленников, порвались под чьей-то властной рукой, а сами люди как будто очнулись от крепкого сна. Они с изумлением оглядывались вокруг, не понимая, что с ними произошло.

Слёзы безграничной веры скользили по щекам мальчика, когда он закончил пение. Солдат, словно зачарованный, стоял рядом. А Иван, переполненный ликованием, закричал:

– Радуйтесь, люди! Вы свободны! Расходитесь по домам, и расскажите всем, кого встретите, что власти мерзкого царя Дурмана приходит конец!

И, подхватив маленького Романа, он поднял его высоко в воздух и захохотал так громко, что ему в ответ одобрительно зашумели лесные деревья. Первые лучи восходящего солнца осветили все дороги и тропы. По ним расходились освобождённые пленники, и повсюду разносилась радостная весть о первой победе.

Попрощавшись с гостеприимным старым королём и узнав дорогу к столице, наши друзья отправились дальше.

* * *

А в это время в огромной зале, освещённой горящими факелами, метался по толстой и липкой паутине царь Тивин Дурман I. То в обличии мерзкого огромного паука, то принимая человеческий образ с красной, вытянутой вверх яйцевидной головой, испещрённой мелкой паучьей сеткой, он нигде не находил себе покоя.

Посреди залы стоял стройный витязь. Чёрный кожаный плащ ниспадал с плеч на каменный холодный пол. Голову витязя в чёрном головном уборе украшали два закруглённых на концах рога. Верхнюю часть лица скрывала маска, в отверстия которой глядели на паучьего царя два мерцающих холодным огнём глаза. Рыцарь стоял крепко, скрестив на груди сильные руки, и казалось, что никто и ничто не сможет сдвинуть его с места, пока он сам того не захочет.

– Сколько времени я потратил, чтобы утвердить свою власть над этими землями! – доносились из разных концов залы гневные слова паучьего царя. – Сколько сил мне пришлось положить для того, чтобы напоить воздух смрадом гниения!

Эти негодные людишки даже не пробовали сопротивляться! Их король бежал из страны после первой же битвы! И только их дети, да, их дети не хотели дышать отравленным воздухом. Но и их я сумел в конце концов обмануть! Как это было просто – дать им книжки с прекрасными картинками, ведь дети больше всего любят в них именно картинки! И чтобы в этих книжках добро было искажено до безобразия, а зло – творило добрые дела!

Мы обманули даже детей, Блэкмэн!

И вот, после стольких стараний и бессонных ночей, приходит какой-то Иван с сопливым мальчишкой и старым солдатом, и всё напрасно. Моя стража становится сажей, а пленники разбегаются по всей земле!

Чёрный рыцарь чуть подёрнул плечами.

– Они не пройдут далеко. В ближайшее время на них наткнётся один из отрядов наших отборных воинов, которым доверена охрана всех дорог и селений. И через день после этой встречи ваш Иван вместе со своими друзьями будет стоять здесь, связанный по рукам и ногам!

Рыцарь подошёл к открытому окну, резко взмахнул руками, отчего его плащ взлетел вверх и стал похож на два резных крыла летучей мыши, и бесшумно вылетел из дворцовой башни.

* * *

После победы над дымчатыми драконами Иван и Пётр решили держать по ночам дозор. В эту ночь стоять в карауле была очередь Ивана, а солдат и мальчик грелись у небольшого костра.

Тонкой струйкой вился в небо дым. Высоко-высоко над кронами сосен горели звёзды. Роман лежал, закинув руки за голову, и думал: “Как много звёзд на небе! Всё равно, что людей на земле! И звёзды все разные, и люди тоже все разные. Хотя, конечно, очень похожи друг на друга. Но почему одни люди счастливые, а другие несчастные? Почему?”

– Дядя Пётр, а дядя Пётр! Ты не спишь?

– Не сплю.

– Я вот всё думаю, почему одни люди бедные, а другие богатые, одни – счастливые, а другие – нет.

Где-то в глубине леса крикнула что-то на своём языке сова. Солдат слегка потянулся и неторопливо начал рассказывать:

– Слыхал я от своего деда, что в деревне, где я родился, жили когда-то два брата: Степан да Лаврушка. Работали они много, а жили бедно, но не унывали, и песни всё весёлые напевали.

И вот случилось как-то старшему брату найти в поле старый кувшин. Раскопал он его, крышку стал снимать. А крышка запечатана так, что не открыть никак! Пока над ним возился, младший брат подоспел. Ножом крышку сковырнули, глянули – а там монеты золотые да серебряные! Чеканки старой, и надписано всё не по-нашему, а по-басурмански. Видно, в давние времена один из воинов сокровище своё схоронил, а вернуться за ним ему уж не пришлось.

– Что же ты, брат, с таким богатством делать-то будешь?

– А не твоего ума дело! Не ты нашёл, не тебе и решать.

Сгрёб Степан все монеты обратно в кувшин и затрусил к себе домой.

Долго с тех пор браться не виделись. Старший себе дом в городе купил. Женился на богатой невесте и зажил припеваючи. Чего только душеньке ни захочется – всё тотчас в доме появляется. Ещё бы, с таким-то богатством!

Живёт так Степан, живёт, а счастья всё нет и нет. Всё вроде у него есть! А вот счастья – нет, и всё тут!

Деньги в подушку зашил. Ночью спит на ней, а днём в сундук кованый запирает, ключ от сундука на верёвке себе на шею вешает.

Если нищий в двери постучит – гнать велит! А со временем собак завёл злых, так что бедняки дом Степана за три версты обходить стали.

Прослышал о том Лаврушка. Жаль ему стало брата – погибает ведь! Заплакал он, стал на колени и давай поклоны земные бить, Бога просить, чтоб помог Он брату! Сказано же в Книге Святой, что проще верблюду пройти сквозь игольные уши, чем богатому – в Царство Небесное! Молился он так и не заметил, как уснул. И слышит под утро стук в дверь. Открывает – Степан! Что такое? Что случилось?

За ночь весь дом сгорел, как есть, дотла! И сундук сгорел, хоть и кованный железом был! Жена как поняла, что муженёк её разорился, плюнула, да и к отцу своему сбёгла. Остался Степан один, только ключ на верёвке болтается.

Обнял его Лаврушка, боится – не наложил бы тот с горя на себя руки. А Степан-то – улыбается, широко да светло. Будто и не горе у него, а радость великая!

– Эх, – говорит, – брат! Кабы знал ты, как легко у меня на душе стало, как лишился я всего! Словно груз тяжкий с меня сняли!

И точно, богатство-то, если его только на себя тратить – одно горе с собой несёт.

Зажили братья тихо и мирно, как в прежние времена. И не голодали, хлеба всегда вдоволь хватало. Такая вот история, значит…

Вот и думай, Роман, надо ли за богатством гоняться, и большое ли оно счастье даёт…

Скончал солдат историю, да и заснул, а может только вид сделал. Так что если Роман и хотел спросить ещё чего, а пришлось ему на бок повернуться и тоже уснуть, подложив для мягкости ладонь под голову.

 

<< на Детскую рубрику                                   На главную страницу >>