Любовь в литературе

Любовь и влюбленность в литературе

Добрый день, дорогие наши посетители!

О любви и влюбленности можно прочесть почти в каждой книге мира. Об этих двух понятиях писали авторы прошлых веков, пишут и современные писатели. А если к этим двум понятиям добавить третье – страсть, так и вовсе голова пойдет кругом.

Так как же определить, что в нашей жизни – любовь, что влюбленность, и что такое страсть?

Предлагаем Вашему вниманию ответ на этот вопрос протоиерея Максима Козлова:

«По большей части то, о чем пишет художественная литература, все-таки есть страсть. И страсть, которая, абсолютизируясь, становится кощунственным извращением от лукавого, дья-вольской пародией на то, чем должна быть любовь. Если главное в подлинной любви – это жертва собою ради другого, и прежде всего ради вечного блага другого, то в страсти – обладание другим и желание иметь его для себя.

Об этом очень глубоко и точно пишет в своей блистательной книге «Письма баламута» Клайв Стейплз Льюис, вложивший в уста пособника демона зла Гнусика разного рода рассуждения, которые свидетельствуют о принципиальном непонимании духами злобы того, что называют Христовой любовью. В их понимании любовь – это лишь желание обладать и, уничтожив другого, сделать его своею собственностью, в то время как христианская любовь исходит из принципиально иного начала.

Это вовсе не означает, что то тяготение, эмоциональное, душевное, духовное, телесное, которое испытывают друг к другу юноша и девушка, мужчина и женщина, есть нечто осуждаемое Церковью и неприемлемое для православного христианина. Но это означает, что признание приоритета любовно-страстного устремления над всеми остальными ценностями жизни, в том числе и над непреложными нравственными, несовместимо с подлинным христианством.

Многие защитники подобного мировоззрения – от Толстого до Булгакова, от даже Солженицына в «Красном колесе» до ныне столь популярного Коэльо – обычно приводят в его оправдание слова Спасителя, сказанные Им блуднице, которой простилось много, ибо «она возлюбила много» (Лк. 7, 47). Но за этим оправданием стоит принципиальное нежелание читать Евангелие так, как оно написано, ведь данные слова однозначно говорят о любви к Богу, которая покрывает множество грехов человека.

И когда он действительно изживает свои страсти, они становятся ничем и в глазах Божиих, и в глазах самого человека, который идет по пути духовного возрастания не одним лишь головным пониманием и волевыми усилиями. Так что не о страсти и не о влюбчивости эти слова Священного Писания.

Что касается страсти, то она, безусловно, проявляется в определенного рода биохимических реакциях и в самой биофизике человеческого организма, однако это далеко не все объясняет. Так как человек психофизическое и духовно-телесное существо, то все происходящее с ним в духовном бытии, естественно, находит отражение и в его телесном составе.

Но не наоборот. Это не значит, что, проглотив ту или иную таблетку, вызвав у себя те или иные изменения состава крови, лимфы или каких-то органов тела, можно полюбить другого человека. Можно продлить, как теперь хорошо известно поклонникам «голубой таблетки», половой акт, но нельзя полюбить, равно как нельзя преодолеть свою страсть, благодаря только каким-то медицинским процедурам.

В православной же литературе много написано о различении христианского и мирского понимания того, что в русском языке обозначается одним и тем же словом – любовь. Назовем хотя бы «Сотницы о любви» преподобного Максима Исповедника, «Гимны о Божественной Любви» преподобного Симеона Нового Богослова или рассуждения епископа Варнавы (Беляева) в «Ос-новах искусства святости»

 << На главную страницу                                  Вопросы священнику >>