Рассказы о. Варнавы. Книга 2-я. Страница 3-я
Мир Вам, дорогие посетители православного сайта “Семья и Вера”!
Перед Вами 3-я страница ВТОРОЙ книги интересных и назидательных рассказов известного российского писателя и поэта монаха Варнавы (Санина), в историях которых говориться о кратковременности земной жизни, которая может оборваться в любой момент…
МАЛЕНЬКИЕ РАССКАЗЫ – “СЕГОДНЯ И ВЧЕРА”
Монах Варнава (Санин)
КНИГА ВТОРАЯ
Страница 3-я
ПЕРВАЯ УЧИТЕЛЬНИЦА
Повела однажды бабушка Марии Семеновны своих внучат в храм, через поле да лес — в город.
Как раз праздник большой был.
Не тот, что с красными флагами.
И фальшивыми лозунгами на транспарантах.
А настоящий — церковный.
Школу, разумеется, пришлось пропустить.
Потому что была суббота.
А в понедельник…
Гневу учительницы, которая узнала обо всем от самой Маши, потому что та с детства была отучена лгать, не было границ.
— На улице — скоро середина двадцатого века, — не то, что говорила — кричала она. — А они вздумали в церковь идти! И к кому? К Богу, Которого, как давно доказала наука, нет! А ну-ка, дети, повторяйте за мной: «нет, нет, нет»!
И все тычет, тычет пальцем в то место на парте, откуда упрямо сцепившая губы, чтобы не повторять то, что требовала учительница, первоклассница Маша едва успела вынуть свою чернильницу.
Я уже думал, что это конец рассказа.
Но нет.
— Встретилась недавно она мне… — печально вздохнув, вдруг сказала Мария Семеновна. — Моя первая учительница. Разговорились. Из школы она тогда почти сразу ушла. Вскоре после того случая у нее сильно разболелась рука. Кстати, та самая, которой она тыкала тогда в отверстие для чернильницы… Так разболелась, что ее у нее отняли. Дали инвалидность. Муж бросил. Дети, едва оперились, тоже отказались с ней жить. Даже в гости к себе не зовут. Как теперь жить, чем? Пыталась я ей объяснить. Но вот беда. Хоть уши есть — да не слышит. Все кого-то и что-то обвинить в том, что ее жизнь не сложилась, хочет. И пошла она дальше. Жалкая. Озлобленная. Одинокая. Без Бога-то каково жить?
Мария Семеновна зябко передернула плечами.
И, как никогда надолго, ушла в свою комнатку.
Наверняка молиться за нее.
Пусть и учившую ее совсем не тому и не так…
Но все же — свою первую, что там ни говори, учительницу.
ОБМАН
Как уводили нас от Бога —
За годом год, десятки лет,
Уча со школьного порога,
Что Бога не было и нет!
Как уводили нас от веры,
Икон, молитвы и Креста,
Считая дни от новой эры,
А не от Рождества Христа!..
И мы без истинного Света,
Взрослея, становились злей.
О, Господи, прости за это
Обманутых учителей!
ПЕСОЧНЫЕ ЧАСЫ
Поднял ветер горсть песка в пустыне.
И отнес ее далеко-далеко.
Туда, где зеленели луга.
Наливались тяжелым золотом поля.
Синели озера и реки.
Щедро плодоносили сады.
А главное — жили люди.
Обрадовался песок.
Есть, оказывается, еще на земле такие прекрасные места!
И не иссякла на ней жизнь.
А потом присмотрелся внимательней.
Увидел, как живут люди.
Не каясь.
Греша.
Забывая Бога.
И опечалился.
Если бы он не был совсем пересохшим то, пожалуй, даже б заплакал.
Удивились росшие вокруг него цветы и травы.
Спросили:
— Что это вдруг с тобой?
И он с тяжелым вздохом ответил:
— Пустыня, из которой я родом, не всегда ведь была пустыней. Поначалу в ней было совсем не хуже, чем здесь. А даже еще и лучше. Теплей, красивей, плодородней… Два раза в году цвели сады. Щедрые житницы обильно переполняла никогда не оскудевающая пшеница. Повсюду стояли оживленные города и селения. Полноводные реки носили на себе корабли самых богатых в мире купцов. Но за грехи и бесчестие живших в том, прекрасном когда-то, краю людей, Бог превратил его в безводное и песчаное место. Люди переселились в другие — похуже — края. И теперь там ни городов, ни садов, ни рек. Одни лишь сухие кусты да барханы…
Поникли цветы.
Пригорюнились травы.
Заволновались озера и реки.
Что же теперь с ними будет?
И только человек как жил, так и жил.
Не каясь.
Греша.
Совсем позабыв истинного Подателя всех благ — Бога.
Да еще удивлялся:
И что это урожаи с каждым годом все хуже и хуже?
С погодой творится что-то невероятное.
Летом — опустошительные пожары.
Зимой — ледяные дожди…
И того не знали они.
О чем не догадывался даже мудрый песок:
Что пустыня бывает не только песчаной…
ГОРЬКИЕ ПЛОДЫ
Все меньше над полями журавлей.
Что журавлей и птиц почти не стало!
А впрочем, и самих уже полей,
Таких, что были прежде, нынче мало.
Земля теперь скупа, как никогда.
Мы вкус и запах хлеба позабыли.
И даже родниковая вода
Совсем не та, что наши предки пили!
А грех людской все множится вокруг,
Пожаром нивы так уничтожая,
Что не далек тот день, когда нам вдруг
Земля не даст однажды урожая.
И за грехи тяжелые отцов
Питаться будут дети, раня руки,
Тогда плодами терний и волчцов.
О, Боже! Это дети так — а внуки?..
КРАТЧАЙШИЙ ПУТЬ
Елена[1] даже не знала, что в их городе появился маньяк-убийца.
Поэтому, когда, идя в предутренний час через пустынный парк на работу, увидела неожиданно откуда и как вышедшего ей навстречу мужчину, даже не испугалась.
Годы уже не те, чтобы чего-то бояться.
Да и что о плохом думать — только зло к себе привлекать?
Возвращается, наверное, человек домой, задержавшись в гостях.
А то и на службу тоже, как и она, с утра пораньше встает…
Но по мере того, как мужчина быстро приближался, и стало различимо его лицо, Елене стало не по себе.
Каким-то, как говорят, шестым чувством, почувствовалась опасность.
От которой шаг за шагом начали становиться ватными ноги.
Это как в том кошмарном сне — когда хочешь убежать от кого-то, а ноги не слушаются…
И тогда ты берешь и начинаешь помогать им передвигаться своими руками.
Переставляя одну за другой.
Но то ведь во сне.
А тут была — самая настоящая явь!
Поравнявшись с мужчиной, Елена хотела обойти его.
Но он преградил ей путь.
Встал, словно стена на дороге…
Теперь она могла хорошо разглядеть его.
Это был человек по внешности, как теперь нередко пишут в газетах, кавказской национальности.
Рослый, сутулый…
В черных глазах его был нездоровый блеск.
В безумной пронзительном взгляде — полное отсутствие человечности.
И всякой надежды на милосердие.
Не сводя буравящих глаз с Елены, он медленно, словно издеваясь над жертвой, достал из-под одежды огромный кинжал, красноречиво помахал им в воздухе и хрипло спросил:
— Ну что — рэзать будэм?
«Господи!» — понимая, что лицом к лицу встретилась с неминуемой смертью, отшатнулась Елена.
«Неужели все это так просто?..» — с удивлением промелькнуло в ее голове.
И тут она неожиданно вспомнила о детях.
Двух подростков.
Которые до конца еще не успели опериться в этой, ставшей, после так называемой «перестройки», безучастной к судьбам простых людей, стране.
«Господи…» — уже осознанно повторила она.
Что было сил сжала в кулак висевшие на груди крестик с образком Пресвятой Богородицы и взмолилась:
«Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешную! Спаси и сохрани! Пресвятая Богородица! Святая Ксения — помогите! Не о себе — о детях прошу. Как они будут одни, без меня?»
Мужчина, тем временем почему-то медлил.
Молча поигрывал тяжелым кинжалом.
Внезапно в его глазах промелькнуло что-то похожее на искру разума.
Он мотнул головой, словно отгоняя ее.
Сделал шаг вперед…
Потом — назад…
Еще медленнее, чем прежде, спрятал кинжал и как-то вяло махнул рукой:
— Ладно иды!
Веря и не веря в свое нечаянное спасение, Елена осторожно обошла, словно закаменевшего, мужчину.
Быстро направилась прочь.
Затем, падая и вставая, побежала.
И уже где-то далеко за спиной услышала приглушенное расстоянием:
— И нэ ходы здэсь больше!
Это предупреждение, впрочем, было уже излишним.
Больше Елена здесь и так никогда не ходила.
Хотя это и была самая короткая дорога на ее работу.
___________________
[1] Рассказы о ее трудной судьбе и непростом пути к вере можно прочитать в «Маленьких рассказах. Книга 1-я»
ТЯЖЕЛАЯ ПЕСНЯ
Ехала однажды Елена в поезде.
Куда и откуда — неважно.
Главное, что весь вечер, как это обычно бывает, из динамика в плацкартном купе слышались песни.
Лежа на верхней полке, Елена бездумно и беззаботно повторяла их про себя.
Большинство песен было из молодости, с хорошо знакомыми ей словами.
А иногда — новые.
Чаще всего пустые и глупые.
Но одна из них сразу же привлекла ее внимание.
Необычайно красивой и звучной мелодией.
Кроме того, исполнял ее один из самых популярных в стране певцов.
Эта песня настолько понравилась Елене, что она стала — тоже, разумеется, мысленно — вторить ей.
И вдруг, внимательней вникнув в слова, она поняла — песня-то ведь о том, что исполнявший ее готов отдать, или даже уже отдает душу врагу рода человеческого!
«Да что же это теперь поют! А я, глупая, еще подпеваю! — ужаснулась Елена. — Ну не-ет, свою душу я никому не отдам! Разумеется, кроме Бога…»
Решив так, она успокоилась.
Но было уже поздно.
Эта песня, словно приклеилась к памяти.
Она заворожила Елену.
Вынуждала, как ни отгоняла та назойливые мотив и слова, повторять ее вновь и вновь.
С ней она и уснула.
А проснулась от страшного и непонятного чувства.
Что-то огромное — гораздо больше купе, вагона, и, наверное, всего состава поезда — навалилось на нее.
Так что нельзя было пошевелиться.
«Ты — моя!» — мысленно, но очень отчетливо услышала она леденящий самое сердце торжествующий голос.
Почему-то вспомнила про песню.
Сразу все поняла.
Захотела перекреститься.
И не смогла.
Не позволила ей сделать этого злая — в чем уже не было и тени сомнения — сила.
«Моя!» — беснуясь от радости, продолжала торжествовать та.
Ужас, страшная тоска охватила все существо Елены.
«Нет, — не согласилась она. — Я — Божья!»
«Моя! — в третий раз, уже уверенно и жестко повторил голос. — Ты ведь мне душу свою отдала!»
Одно спасение оставалось для Елены.
Иисусова молитва, к которой она не раз прибегала в, казалось бы, самых безвыходных положениях.
Короткая — но такая спасительная:
«Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешную!»[2]
И тут она начала было молиться.
Но — на всю молитву сил не хватило…
Точнее, дыхание.
С такой тяжестью навалилась на нее эта темная сила.
— Господи!.. — еле-еле только и смогла промолвить она.
И тут ей стало немного легче.
Как будто ее слегка отпустило…
— Иисусе Христе! — обрадовавшись, продолжила она.
После чего темная сила, точно испугавшись, отпрянула.
А Елена, воспользовавшись этим, до конца прочитала молитву.
И ей стало совсем легко.
До самого конца этой, как оказалось, весьма поучительной, не только для Елены, поездки.
Прошло время.
Постепенно эта история, как и многое, что происходит в нашей жизни, притупилась в ее памяти.
Вытеснилась новыми событиями.
Полузабылась.
Но, как бы там ни было…
С тех пор Елена уже не относится так бездумно и безрассудно к песням.
Какими бы звучными и красивыми они ни казались!
______________
[2] Мужчины читают ее так: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго!»
СВЕТ ВО ТЬМЕ
Со всем может согласиться человеческое сердце.
И только одного не в силах постичь и принять своим ограниченным во времени и пространстве разумом.
Что когда-то всему земному, в том числе, и ему самому неминуемо настанет конец…
Кружит, кружит последняя листва.
А может, это не листва, а годы,
И вскоре, по закону естества,
Настанет время зимней непогоды?
Оплачут меня горестно дожди,
Завоет вьюга, наметая замять.
И этот крест, что на моей груди,
Земля наденет обо мне на память!
Почему мы все так — без единого исключения — устроены?
То знает один лишь Бог.
Нам остается лишь не отгонять от себя всяческую мысль о смерти, что делают заботящиеся об одном только временном люди — вот ведь разница между мирским и духовным! — а, наоборот, по примеру святых, постоянно помнить о ней.
«Помни последняя своя (то есть, смерть) — говорили они. — И вовеки не согрешишь!»
Ставили в своих кельях изготовленные своими руками гробы.
Спали в них.
Или просто смотрели, чтобы помнить, что за временным начинается самое главное, ради чего, собственно, человек и живет на земле — вечная жизнь!
И правда.
Как только подумаешь об этом…
Все мрачное сразу становится светлым.
И приходят на ум уже совсем другие стихи:
Умирает природа.
Так уж заведено:
Зеленеет полгода,
А потом — снег в окно!
Реки смежили веки,
Саван лег на поля,
И, как будто навеки,
Омертвела земля.
Но не век непогода!
Еще будет и зной…
Умирает природа,
Чтоб воскреснуть весной!
Рассказы о. Варнавы. Книга 1-я. Страница 12-я
Рассказы о. Варнавы. Книга 2-я. Страница 1-я
Рассказы о. Варнавы. Книга 2-я. Страница 2-я
<< На главную страницу На рубрику монаха Варнавы >>