Рассказы Монаха Варнавы Санина

Рассказы о. Варнавы. Книга 4-я. Страница 7-я

Мир Вам, дорогие посетители православного сайта “Семья и Вера”!

Перед Вами 7-я страница четвертой книги интересных рассказов известного российского писателя и поэта монаха Варнавы (Санина)!

Маленькие рассказы, Монах Варнава Санин

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ. Страница 6-я

Заглавие

ДВЕ НАДЕЖДЫ
SMS-рассказ

            «Мы — на Соловках. Молимся о вас. И вы нас, грешных, не забывайте в молитве! Рассказываю здесь о ваших книгах. А в лавке видела вашу «Встречу»[1]»

            «Спаси Господь! Ангела-Хранителя на всех путях и дорогах!»

«Попали в шквал на море спасайте нас молитвой»[2]

            «Раба Божья Надежда с паломниками попала в шквал на северном море. Просит молитв о спасении!»[3]

«Ради Бога, еще немножечко помолитесь! Кажется, появилась надежда!»

«Швартуемся. Слава Богу!!!»

_____________________

[1] Имеется в виду поэтическая книга «Избранное в 2-х томах».

[2] Дано без знаков препинания — строго по тексту оригинала.

[3] Этот текст был передан сразу многим священникам, монахам и благочестивым мирянам.

Заглавие

ДУХОВНАЯ НЕОТЛОЖКА
SMS-рассказ

            «Прошу молитв о моей маме. Она сейчас на операционном столе. Аппендицит. Звать Ниной. Иеромонах Л.»

            «Помоги Господи!»

«Аппендикс лопнул. Перитонит. Все очень серьезно.»

            «Все понял. Сообщу всем, кому только смогу!»[4]

«Был сегодня у мамы. Мама мне рассказала, что к ней явился какой-то старец с белой-белой бородой и ясными-ясными глазами.

Посмотрел на нее и пропал. Ей сразу стало легче. Сегодня разрешили кушать. Кто был, она говорит, я не знаю. Завтра ее причастим.

Благодарю всех за молитвы!»

            «Во славу Божию!»

____________________
[4] Далее опять следует около десяти смс-сообщений по всем знакомым телефонным номерам, где может быть оказана скорая духовная помощь…

Заглавие

 

ЗРЯЧИЙ ДОЖДИК

            Шел в монастырском соборе молебен с акафистом святителю Николаю.

Перед его очень древним чудотворным образом.

«Святителю отче Николае, моли Бога о нас!» — возглашал игумен.

И ему — радостно, с надеждой, с мольбой — отзывалось многоголосое:

«Святителю отче Николае, моли Бога о нас!»

Несмотря на то, что день выдался на редкость знойным, и вот уже целую неделю ничто — ни прогнозы метеорологов, ни совершенно безоблачное небо не предвещало утешительных перемен — людей в храм пришло немало.

Одним святитель уже помог своей благодатной помощью в самых различных нуждах и скорбях.

И они благодарили его — за возвращенное здоровье, за восстановленный мир в распадавшейся до того семье, за рождение долгожданного ребенка, за избавление от погибельной страсти к выпивке мужа, а то и просто — на земле ведь живем, бывает, нуждаемся в чем-то — за щедрую материальную помощь в, казалось бы, самых безвыходных положениях.

Другие, прознав, что Николай Чудотворец помогает многим обращающимся к нему людям, еще только просили.

О том же самом.

И еще — очень о многом.

Потом была долгая коленопреклоненная молитва великому святому.

Под пение «Величаем тя, святителю отче наш Николае, и чтим святую память твою, ты бо молиши о нас Христа Бога нашего» один за другим люди благоговейно приложились к образу.

И слегка утомленные, потные потянулись из собора.

А на улице…

Кто выходит — сразу лицо к небу…

Дождик!

Солнце светит, а он не то чтобы поливает, а словно кропит, серебрясь, ослепительными струйками выходящих людей.

И такую прохладу… такое облегчение дарит каждому — что и словом трудно его описать!

Это можно разве что только почувствовать.

И то, пожалуй, может, лишь раз в жизни.

Потому что ведь — тоже чудо!

— Надо же! Слепой дождик! — радостно, подставляя ладони под холодные капли, изумилась одна женщина.

— Да какой же он слепой! — возразила ей другая. — Не видишь разве, что только над нами и прямо для нас идет! И поэтому никакой он не слепой, а самый что ни на есть — зрячий!

Заглавие

* * *

Иисус Христос, Господь Бог«Если любите Меня; соблюдите Мои заповеди».
(Ин.14,15)

О, как же любит меня Бог!
За все, что сделал я,
Давным-давно бы уже мог
Он погубить меня.

Но вместо этого рассвет
Встает передо мной,
Кипит в саду весенний свет
Красою неземной!

Иду по множеству дорог,
Грешу, потом скорблю…
О, как же любит меня Бог!
А я Его — люблю?..

Заглавие

ВЕЧНЫЙ СРОК

Бог поругаем не бывает
Тот, кто об этом забывает,
Ждет он того или не ждет,
Но час возмездия — придет!

Шел суд.

В маленьком провинциальном городе.

Скорее, даже городке.

Привлекший, тем не менее, внимание всего края.

Ни подсудимые — два парня-рэппера, изо всех сил старавшиеся придать бравый и даже прежний наглый вид явно измученным трехмесячным пребыванием за решеткой лицам.

Ни полный зал их ярых сторонников и защитников.

Ни самые опытные и дорогостоящие — из столицы! — адвокаты.

Ни многочисленные представители прессы — не могли понять ничего.

Казалось, все было сделано для того, чтобы не то что не допустить суда, но и чтобы эти парни давно уже были на свободе.

Общественное мнение благодаря интернету, газетам и телевидению настроено в их пользу.

Кого смогли — подкупили.

Кого не сумели — запугали.

И, тем не менее, все, кто даже искренне хотел помочь подсудимым, словно натолкнулись на непреодолимую стену.

Все дело было в том, что эти парни прямо во время церковной службы ворвались в храм.

Стали выкрикивать всякие непотребные слова.

Плевать на иконы.

Опрокинули аналой.

Исцарапали ножиками фрески.

Пока их не схватили наиболее крепкие прихожане и не отдали подоспевшей милиции.

Службу, конечно, хулиганы не сорвали.

Ибо уже начался такой момент, когда священник обязан был продолжать ее, даже если бы началось землетрясение или произошло нечто такое, что угрожало его жизни. Как это часто бывало в безбожные годы советской власти, когда полупьяные комиссары с криком «Вот тебе святое причастие»» засовывали в рот священнику наган и, хохоча, нажимали курок…

Горько теперь вспоминать — но это было.

Было…

Было — в издревле православной стране!

Точнее, до прихода большевиков к власти — Государстве.

Державе…

И хотя теперь — эти парни никого не убивали, но случилось не менее страшное, чем тогда.

Они — бездумно желая славы или щедро подкупленные кем-то из хорошо понимающих, что творят, людей — подняли руку на храм и его святыни.

А значит, восстали на Самого Бога!

Даже не понимая, что ничего на земле не может быть ужаснее этого.

Как для души каждого.

Так и для тела.

Ведь страшно просто читать бесстрастные документальные свидетельства о том, что было с теми, кто расстреливал священников, рушил храмы, сжигал иконы, глумился над верой…

А уж каково было им — когда их самих потом жестоко пытали, мучили, вели на расстрел?

Когда от легкой царапины на рубившей иконы руке — неожиданно начиналась газовая гангрена, от которой не могли спасти лучшие доктора.

Или начиналось безумие, во время которого палач убивал любимую жену, а затем, опомнившись, сводил счеты и со своей жизнью.

Но это было тогда.

А теперь…

После того, как судья огласил приговор, в зале наступил настоящий шок.

Люди словно оцепенели.

Все до последнего надеялись, что дело закончится условным сроком, и парней освободят прямо в зале суда.

Уже заранее подготовили — опять же и деньги для этого откуда-то нашлись! — шампанское, яркие лозунги, чтобы пройтись с ними по улицам.

И вдруг — 5 лет!

Целую минуту никто не мог вымолвить ни слова.

И тут один человек с аккуратной бородкой, очень спокойный и обаятельный, с виду ученый или педагог, причем, разумеется, не из тех, что утверждают «религия — опиум для народа», с болью в голосе сказал в тишине:

— А вы что думали? Бог поругаем не бывает! Счастье, что Он не наказал их за хулиганское кощунство прямо там, в храме или уже здесь. Иначе бы они получили не земное наказание в пять лет, за что, кстати, до конца своих дней должны благодарить Бога, а — вечный срок!

Задумались люди.

Осмысленными у некоторых стали глаза.

Но только на какое-то мгновение.

А после — благо, наганов давно открыто никто не носит, и хорошо, что опытные полицейские быстро встали защитным кольцом вокруг говорившего — пытались наброситься на него.

Шумели, кричали.

Грозили кулаками.

И кому?

Страшно не то что сказать, но даже подумать…

… А вечером в интернете, по краевому телевидению, (наутро, разумеется, и в газетах) без умолку высказывалось возмущение столь «несправедливым и жестоким» приговором.

Не было упомянуто только то, что сказал после его вынесения благоразумный ученый или педагог…

Что Бог поругаем не бывает!

Заглавие

ВСЕНОЩНАЯ

Каюсь: стал я дремать…
Да сказал громко чтец:
«Кому Церковь не мать,
Тому Бог не отец!»

Храм, всенощная, службаВстрепенулась душа,
И святых восемь слов
Повторив не спеша,
Я был плакать готов…

«Кому Церковь не мать,
Тому Бог не отец» —
Это не понимать
Может только глупец!

Но сегодня кругом
Образованных — тьма.
Значит, дело не в том,
Не в убытке ума.

Может не принимать
Это только гордец:
«Кому Церковь не мать,
Тому Бог не отец!»

Человек без Христа —
Просто жалкая тень.
Что же церковь пуста
Даже в праздничный день?..

Заглавие

«КЛЮКВЕННИКИ»

Что б мы ни делали подчас,
Но Бог нас ждет, любя.
Не Он наказывает нас.
А — сами мы себя!

Ограбили церковь.

Древние иконы унесли, старинный бронзовый подсвечник, позолоченную церковную утварь из алтаря…

Даже всю мелочь из кружки для пожертвований прихватить не забыли.

Но вот что странно.

Дело глубокой ночью было.

А свидетелей оказалось столько, что уже через час настоятель протоиерей Стефан узнал имена всех троих преступников.

Узнал — и в ужас пришел.

Все они были… друзьями его далекого детства!

Мишка «сухой». Бесшабашный, никогда ничего не боявшийся в жизни. Тогда вихрастый мальчишка, а теперь — высокий, с покатистыми плечами мужчина. Его и прозвали так потому, что он, как говорится, всегда сухим из воды выходил! Раз десять участвовал в кражах и ограблениях и словно чудом избегал тюремного срока.

Алик-колесо. Не только потому, что маленький, круглый. Но главное — что автомобилист, каких мало. С закрытыми глазами любую машину на предельной скорости везде проведет!

И еще — Серега-поганка. С малых лет худющий, бледный, сразу видно — болезненный. Поэтому так его не из-за сходства с ядовитым грибом прозвали, а скорее, из жалости.

Кстати, в последнее время из этих троих он радовал отца Стефана больше всех.

Михаила приходилось то и дело предупреждать, что добром его темные дела не кончатся. Сколько веревочке не виться, а конец — виден!

Олега, который пристрастился к спиртному, просить бросить пить и уж во всяком случае не садиться за руль пьяным — пожалеть, если не себя, то хотя бы прохожих!

А Сергей…

Этот два-три месяца как стал приходить в храм.

Не на все пока службы.

И не полностью их отстаивал.

Но с полчаса постоит-постоит и уйдет…

Отец Стефан думал, что болезнь его к Богу привела — в крепком здоровье да полном довольстве о Нем редко кто помнит.

А он, оказывается, вон зачем появлялся — высмотреть, где что лежит…

Ему-то первому и позвонил отец Стефан, узнав о случившемся.

Однако трубку взяла жена.

— Он не может подойти! — сказала она.

— Да я понимаю, — с горечью усмехнулся отец Стефан. — И все же скажите, чтобы он подошел. Это в его же интересах…

— В его интересах, — перебила священника женщина, — чтобы скорая помощь живым довезла его до больницы!

— А что случилось?

— Врачи сказали — сердце. Инфаркт.

— Та-ак, — протянул отец Стефан. — Вот оно — уже началось! С этим, кажется, я не успел…

И с несвойственной ему торопливостью набрал номер Михаила.

Тот ответил ему сразу.

Не стал даже отпираться.

А как всегда нагло заявил:

— Ха, это ты? Надо же, как все у тебя схвачено!

И с нескрываемой наглостью стал говорить, что все ими сделано так шито-крыто, что никому ничего не удастся доказать! И вообще все это уже далеко-далеко от города. Потому что на машине со скоростью самолета увозится в Москву, которая как огромный кит может проглотить сколько угодно рыбы!

— Миша! — остановил его отец Стефан. — Я ведь совсем не потому звоню. Иконы с Потиром мы и новые купить можем. Да и эти к нам все равно вернутся. От тех же антикваров или милицией. За вас, дурней, страшно!

— Это еще почему? — не понял Михаил.

— Да потому что вы — клюквенники!

— Кто?! — переспросил Михаил.

И отец Стефан объяснил:

— Так еще в царские времена называли людей, которые совершали кражи в храмах. Грех этот столь велик, что страшно даже представить, какое наказание ждет святотатцев за это. И наши предки, зная это, убивали при поимке таких прямо на крыльце храма. А так как свежая кровь очень похожа на сок клюквы, то и прозвали их в нашем, метком на словцо, народе — «клюквенниками». Я, разумеется, нисколько не одобряю этого, ибо убийство даже если из чувства праведного гнева — все равно убийство. Не смягчает этого даже то, что в этом случае оно даже больше сделано из милосердия! Чтобы такой насильственной смертью хоть немного смягчить их посмертную участь. Возмездие Господне!

— Врешь ты все! — возмутился Михаил.

— Это еще почему? — опешил священник.

— А потому что ты по телевизору говорил — я сам слышал! — что Господь любит людей!

— Я и теперь это скажу. Больше того, добавлю, что Он — это сама Любовь!

— Тогда откуда же у Него такая жестокость?

— У Него?! — изумился священник. — У нас! Бог любил, любит и будет любить людей. Это мы сами себя не любим. Больше того — ненавидим! Осуждая друг друга, завидуя, воруя, мстя, развязывая войны… И сами же потом обрекая себя на болезни и тяжкие скорби! Ведь не Господь наказывает нас, а мы — сами себя за содеянное зло! Тем более за такое, что вы удумали сделать… Честно тебе скажу — очень много было случаев, что таких святотатцев ждала за это немедленная, причем, самая жуткая смерть!

— Да ладно меня пугать! Ты же ведь знаешь, что я не боюсь ничего на свете! — вызывающе напомнил священнику вор и бросил трубку.

Оставался один Олег…

Мобильный телефон его был отключен.

А к домашнему не подходили так долго, что отец Стефан уже решил дать отбой.

Но тут вдруг раздался плачущий женский голос.

— Ну что вам еще от меня нужно?

— Простите, — невольно холодея от предчувствия еще одной беды, сказал священник. — Это отец Стефан!

— А-а… — узнал женский голос — ведь когда-то жена Олега была тоже подругой детства! — А я думала, опять из милиции!

— Как это — из милиции? — ахнул отец Стефан.

Он ничего не мог понять.

Ведь была ночь, и им пока еще ничего не было сообщено в милицию.

Женский голос зашелся в рыданиях.

Кое-как отец Стефан смог понять, что из милиции жене Михаила только-только сообщили, что ее муж погиб в автокатастрофе.

Точнее, сгорел в ней заживо.

Каким-то чудом целыми и невредимыми остались только лежавшие в багажнике иконы и церковные предметы.

Отец Стефан перекрестился, не зная, как и поминать-то теперь погибшего нераскаянным после столь страшного преступления друга детства.

И тут позвонил Михаил.

— Степа, — каким-то чужим, разом изменившимся голосом сказал он. — Серега-поганка умер. Я только узнал это от его жены. Звоню теперь Алику, а тот почему-то молчит.

— А он и не скажет тебе больше никогда ни единого слова! — грустно вздохнул отец Стефан.

— Это еще почему?

— Я же ведь тебе говорил! — напомнил священник.

И рассказал все, что произошло с их другом детства по дороге в Москву.

Не умолчав и о том, что все ворованное, к счастью, цело.

И Михаилу, благодаря этому, грозит не столь большой срок.

Здесь — на земле.

А там, навечно — это уже не от судебных властей зависит…

В трубке надолго воцарилось молчание.

И, наконец, Михаил совсем неузнаваемым голосом сказал:

— Степа, или как там теперь тебя — отец Степан?

— Отец Стефан! — поправил священник.

— Все равно — будь другом… Сдай меня! Позвони в милицию, — умоляюще попросил неустрашимый Михаил. — Пусть они приедут за мной! Потому что сам я, чувствую, живым к ним не дойду! И — неужели все это правда?

— Что правда?

— Ну то, что ты только сказал — про Вечность?

— Еще как, Миша! Еще как…

— И что же мне теперь делать? Неужели теперь для меня это всё — конец?

— Ну почему? К счастью, Бог сделал все так, что любой конец для уверовавшего и искренне раскаявшегося человека может стать началом. Если, конечно, он сам пожелает этого!

— После всего такого, что разве лишь мертвого не убедит? Желаю! Желаю!!! — закричал Михаил.

— Тогда так, — решил отец Стефан. — Милицию мы вызовем из твоей квартиры. А до этого я сейчас не медля приеду, и в таинстве исповеди ты покаешься Богу в том, что наделал!

И, облегченно вздохнув — хоть этому удалось помочь — добавил:

— Это — единственное, что я могу для тебя сделать…

Заглавие

ВЕЧНЫЙ ЗОВ

Дрожит в руке огарышек свечи,
И губы шевелятся в такт поющим…
— Откуда, брат, приехал?
— Из Керчи.
— А как сюда попал?
— Так путь везде идущим!

Иисус Христос, апостол Петр и АндрейСвеча сгорела. Служба отошла.
— Как, говоришь, попал?
— Да, интересно…
— А как и все! Обычные дела:
Господь меня позвал однажды.
— Честно?!

— Сам посуди! Чинил на лодке сеть
На пару с братом.
Завтра, думал, в море.
Вдруг — телеграмма, чтоб ей век гореть!
А в телеграмме, понимаешь, горе.

Мать умерла. Поехал хоронить.
Как раз успел к началу отпеванья.
И… потянулась жизнь моя, как нить,
От храма к храму…
Ладно, до свиданья!

Над храмом звезды начали гореть…
И вздрогнул я, слова услышав эти:
Два брата, море, лодка, волны, сеть,
И зов Христа —
Починивавшим сети.

Запело вдруг Архангельской трубой:
«Христос и нынче, значит, тот же самый!
Зовет людей, как прежде, за Собой —
Кого-то так,
Кого-то — телеграммой…»

Окончание с узором

Рассказы о. Варнавы. Книга 4-я. Страница 5-я

← Рассказы о. Варнавы. Книга 4-я. Страница 6-я

Перо, пергамент, зазлавие, окончание

<< На главную страницу                На рубрику монаха Варнавы>>