Рассказ монаха Варнавы (Санина).
Думал я думал, как лучше преподнести читателю не только радостно укрепляющий в Православной вере, но и наводящий на самые грустные мысли, рассказ, присланной мне Светланой Б.
И решил, не мудрствуя лукаво, (чего от добра – добра искать?) так и передать.
Как оно есть.
То есть, письмом.
Только, слегка литературно подработав его, чтобы оно не сильно выбивалось из стиля рассказов всей книги.
Тем более, что письмо как раз начинается с упоминания о получающимися уже многотомником – «Маленьких рассказах».
«Здравствуйте, отец Варнава!
Меня зовут Светлана, и я читаю сейчас книги «Сегодня и вчера» (Маленькие рассказы).
Конечно, крайне наивно было бы искать Ваш электронный адрес и присылать свою историю…
Если бы она не была просто потрясающей!
Моей дочке Лене сейчас 10 лет. А тогда было всего 6.
Незадолго до того, как ей пойти в школу.
Иными словами, все произошло 4 года назад.
Мы как раз начинали тогда приобщаться к вере.
Ходить в храм.
Всего несколько месяцев, которые буквально переиначили всю нашу жизнь.
Весь ее смысл.
Несколько слов о том, что привело нас к этому.
Не какое-то яркое чудо (о нем речь еще впереди!), не убедительные слова родных или знакомых.
А… личный пример одного человека.
Я невольно потянулась за молодой женщиной, руководителем детского хорового коллектива, в который я отдала Лену заниматься пением еще в три годика.
Уж очень светлым человеком показалась мне она.
И я все присматривалась, все пыталась понять: откуда в ней этот свет?
И вот однажды было ее выступление в храме.
И сразу все выяснилось…
Оказывается, наша руководительница – верующая. Поет на клиросе…
Все стало там понятно, как будто нашлась Родина!
Да-да, простите за, на вид, столь громкие, но идущие из самого сердца слова.
Собственно, она и нашлась.
И мы остались в этом храме.
Тогда мой путь к вере только начинался.
Было много благодати (любви, радости, стихи, словно сами собой, писались глубокие и красивые…)
И никакого духовного опыта…
Поехали мы тогда с Леной вдвоем в Египет, в Шарм-эль-Шейх. В январе, на зимние студенческие каникулы. (Работала я в то время доцентом кафедры математики в вузе, это потом уже перешла в школу. И к данному рассказу не относится…)[1]
Поездка короткая – не больше 5-6 дней.
И сразу, по приезду, нам стали предлагать самые разнообразные и экзотические экскурсии.
Всякую экзотику мы отмели сразу.
А вот на одной призадумались…
В Иерусалим!
На Святую Землю…
Но – экскурсия претяжелая.
Всего на сутки, с часу ночи и до часу ночи.
И это почти сразу после долгого перелета в Египет, буквально на второй или третий день там…
Я бы, конечно, с великой радостью.
Не задумываясь.
Но ведь со мной ребенок…
Стала я у нее спрашивать.
А Лена просто боец.
– Выдержу! – говорит.
Она-то говорит, а мне страшно: все-таки акклиматизация
Да и ребенок маленький.
Но обе очень хотели поехать.
И поехали.
Все шло как положено.
Ночь в автобусе.
Таможня.
Ранним утром – на Мертвое море.
Опять автобус.
И наконец – Иерусалим!…
Того что чувствовало сердце, не перескажешь никакими словами.
Даже в самых лучших стихах.
Ведь мы шли по Земле, по которой ходил, проповедовал, творил чудеса, где был распят и воскрес Спаситель мира – Иисус Христос…
День был, словно по заказу – солнечный, светлый, праздничный.
Хотя мы обе – в двух кофтах – «зима» все-таки!
Объехали город.
Побывали на смотровых площадках.
В трепетном ожидании самого главного.
И вот, наконец, оно…
Мы – в Храме Гроба Господня!
Вокруг толпится народ.
Все всё осматривают.
Разговаривают.
Фотографируют.
Суета.
«Не то, не то!» – так и хочется крикнуть им!
Но – некогда!
Не хочется терять даже мгновения, да и услышат ли те, кто приехал просто туристом?
Я только чувствую благодать, радуюсь, что могу помолиться в таком месте, приложиться к святыням, и что у меня с дочкой есть целый день, чтобы вобрать в себя это Счастье!
Так, обошли мы в храм и встали в очередь в Кувуклию.
Кувуклия обнесена лоточками с песком, чтобы ставить в него свечи.
Однако, никто не ставит.
Все зажигают пучки (тонких 33 белые свечи) от Благодатного огня и только тушат в песке, чтобы потом увезти с собой, а затем зажечь свечи дома и освящать свои жилища.
Это нам экскурсовод рассказала.
Так продолжалось минут двадцать…
Тридцать…
И вдруг одна девушка (кореянка или китаянка) вышла из Кувуклии с зажженным пучком, поставили его в песок и… ушла, не взяв с собой.
Ярко горел этот единственный пучок…
А мы стоим в очереди, смотрим на него во все глаза – ведь он зажжен от Небесного огня!
Когда мы еще до Него дойдем!..
И вот, через некоторое время, я ни с того ни с сего неожиданно для самой себя говорю дочке:
– Лена! А ведь Небесный огонь не жжется!
Откуда я это вспомнила?
Где слышала?
Но разве до анализа тогда было?
Раз так, то беру Лену за руку, мы выходим из очереди (все равно пока ведь стоим и запомнили, за кем, да перед кем) и подходим к огню.
Я протягиваю руку – жара нет…
Опускаю руку в огонь – он не жжется!
Уж как я всегда оберегала от любого огня, панически боясь, что она обожжется, дочку, а тут сама:
– Лена! Суй руку!
И – чудо…
Чудо!!!!
Лена кладет ладонь на огонь – и тоже держит ее совершенно спокойно.
– Леночка! – вспоминаю я о муже. – А ведь папа нам не поверит! Скорее фотографируй!
Дочка вытаскивает фотоаппарат, маленькими пальчиками нащупывает кнопки.
Все это время моя рука в огне.
Он по-прежнему, не печет.
Только ладонь закоптилась немного…
Потом мы вернулись в очередь.
И вот ведь странно – больше к пучку почему-то никто не подошел.
Хотя нельзя сказать, чтобы у огня мы старались вести себя тихо или скрытно…
После этого экскурсия продолжалась: Гефсиманский сад, базилика Успения Пресвятой Богородицы.
Несмотря на все мои опасения – совершенно благополучное возвращение.
Сначала в Египет.
Потом – домой.
В Москве, конечно, мы всем рассказывали только о своей поездке в Иерусалим.
Такое она произвела на нас впечатление.
Все слушали, ахали, охали.
И только руководитель хора заметил одну странную особенность.
У нее даже глаза расширились от изумления:
– Да вы что?! Ведь Благодатный огонь не жжется только 20 минут и то – сразу после сошествия, на Святую Пасху!
А на дворе недавно Татьянин день был…
Но не зря дочка фотографировала.
Слова – словами.
А с документальными фактами не поспоришь.
Вот такое чудо произошло с нами в Иерусалиме.
- PS. Не хочется об этом, так бы и закончить все на том небывалом Свете, но не могу умолчать и о тьме…
Как я уже писала, сначала нас привезли на Мертвое море. Мы искупались. А потом, только уже в автобусе, нам сказали, что это море образовалось на месте гибели Содома и Гоморры. Эти два города были так страшно наказаны за грех, который так и называется теперь содомским…
А я была на ранних сроках беременности. И трудно, конечно, точно сказать – из-за того купания в проклятом самим Богом месте или иным нашим грехам с мужем, но беременность протекала крайне тяжко, а наш младенчик, родившись симпатичным, крепким мальчиком, умер на 21-й день.
Что теперь гадать…
Но когда, через какое-то время наш хор поехал на Святую Землю (на этот раз мы с Леной уже не смогли), в точно такой же экскурсии, на Мертвом море наша опытная наставница строго-настрого запретила детям купаться в нем и даже трогать «целебную» грязь!»
Письмо закончилось этими словами.
И мне вдруг подумалось.
Это было наказание только двум городам за содомский грех.
Так чего же ожидать тогда всему миру, который пытается возвести сегодня этот страшный, хотя бы из той, давней меры возмездия за него, грех – в ранг общедозволенности и даже… добродетели?![2]
Смотрю на детей, которых миновала трагическая участь сына Светланы и становится еще более жутко.
Тогда погибло два города.
Нынче, если не образумимся, под угрозой вся земля.
И где же тогда они будут жить?
Да и будет ли жить – кому?..
***
Обманули, оболгали,
Ну так что ж?
Не вмени им это, Господи,
Во грех!
Да отпустят лицемерие и ложь —
Всех!
Осудили, надсмеялись —
Не беда,
А призыв на преклонение
Колен:
Да не будет брать гордыня никогда —
В плен!
Обышедше, обыдоша
Нас враги:
Даже страшно посмотреть
По сторонам.
Все трудней даются с каждым днем шаги —
В храм!
Обманули, осудили,
Окружив
Всех, кто Богом приглашен
На званый пир…
Дай, Господь, успеть туда, покуда жив —
Не пускающий к Тебе мир!
***
Время мчится что есть мочи,
И — песку в горсти сродни —
Всё короче нынче ночи,
Всё быстрее мчатся дни.
Всё плотнее вражьей силой
Над землей плетется сеть.
Нынче — Господи, помилуй! —
Только бы к Тебе успеть!
[1] К рассказу, эта подробность действительно не имеет никакого отношения, но, учитывая, что в ней проговаривается, что пишет столь высокообразованный человек, да еще специалист в такой строгой серьезной науке, которую, как говорится, на мякине не проведешь, я решил оставить ее. Так же, как она стояла в письма – в скобках.
[2] И как подтверждение: рассказ был написан вечером, а утром интернет сообщил, что одна из крупнейших стран Европы, а, следовательно, и планеты, легализовала у себя однополые браки…
