Рассказ монаха Варнавы (Санина)
ВЕЧНАЯ ЛЮБОВЬ
(ПРИСКАЗКА БЕЗ СКАЗКИ)
Эту прекрасную венчающуюся супружескую пару мне не забыть никогда.
А ее удивительную историю – тем более.
Ее даже начать хочется по-особому.
Потому что для многих она – настоящая мечта.
А для некоторых, кому, так называемый, гражданский брак, который, с духовной точки зрения, самый настоящий блуд, увы, просто сказка.
Чтобы привлечь даже их внимание, я и начну вот так…
Жили-были, как принято говорить, в сказках, старик и старуха.
И была у них… – но тут вымысел кончается и начинается самая настоящая быль -любовь.
Да такая, что ни словом сказать, ни пером описать.
Верная.
Нежная.
Трогательная до слез..
С первой минуты их мимолетной встречи у журавля-колодца с хрустально чистой водой.
Они-то и встретились на рассвете.
И были вместе до самого их позднего жизненного вечера.
Нынче трудно поверить обоим…
Но прошло 70 лет с того времени, как шедший с войны мимо незнакомой деревни парень, тогда Антон, а теперь давно уже Антон Антонович разыскал понравившуюся ему девушку (Веру – Веру Сергеевну), да вскоре женился на ней.
Иными словами – целая жизнь.
Которую только на бумаге можно описать несколькими словами.
Антон был тогда красивым парнем.
На загляденье всем девчатам всего его неблизкого пути.
Еще бы…
Мало того, что широк в плечах, работящий, не пьющий и хорош собой.
Да еще – два боевых ордена и три медали на гимнастерке.
Он ведь сыном полка воевать начал.
Да и потом, к концу войны, уже полноправным солдатом, наград прибавил…
Но и Вера, под стать ему, была настоящей красавицей.
Как же обрадовалась она, когда в их калитку вдруг постучал тот самый парень, который так приглянулся ей пару дней назад у колодца…
И так как война забрала у нее родителей и совсем недавно бабушку, то благословения на брак спрашивать ей было не у кого.
А Антону оно и не требовалось.
Ему вполне достаточно было и того, что их тут же расписали в сельсовете!
Сначала Вера на это от счастья даже внимания не обратила.
А потом, сызмальства воспитанная в глубокой вере, поняла, что это у него вполне серьезно.
Как говорил он сам – твердая жизненная позиция!
И каждый раз, когда она начинала говорить мужу о Боге, о вере, о том, что хорошо было бы крестить рождавшихся у них детей…
То он только слегка мрачнел, и было видно, явно сдерживал себя, чтобы резко не ответить жене.
Насчет детей еще ничего.
Их крестили, соблюдая, по вынужденной мере тех безбожных времен, все предосторожности, в соседней области.
Антон Антонович-то вскоре большим начальником стал.
И, значит, прознай про это руководство, партийного билета и вместе с ней, работы мог бы мигом лишиться.
Но, любя жену, он был не в силах отказать ей.
И, как на войне, каждый раз шел без страха на риск.
Сам договаривался со священником.
И, как можно раньше – первенец у них умер сразу же после родов – отвозил жену с сыном или дочерью на служебной машине, делая, как бывший разведчик, все так, что водитель даже ни о чем не догадывался.
Так ползли дни…
Летели годы…
Мелькали десятилетия…
Ставшая Верой Сергеевной – Вера терпела.
Ждала.
Молчала.
Ни единой ссоры, да что ссоры – недомолвки не было у них за всю жизнь.
Но тут чувствовала, заговори она о вере всерьез – и не миновать беде.
Только, словно ненароком, клала рядом с газетами мужа свои церковные книги.
Те, в которых говорится вся правда о Боге и вере, которую так тщательно скрывала от людей безбожная власть.
Да иногда, оставшись надолго одна, доставала из шкафа, завернутые в бабушкины шали, древние родовые иконы.
Обливаясь слезами – любимый-то, как выяснилось прямо на свадьбе, был у нее даже не крещенным! – молилась о нем.
Просила, чтобы Бог – Сам вразумил и наставил Антошеньку на спасительный путь.
Иначе – как же они, так любящие друг друга – будут в Вечности навсегда порознь?..
Однажды он так и застал ее за этим занятием…
Потихонечку пятясь, чтобы не смутить жену, вышел из комнаты.
Ничего не сказал.
Только на следующий день за то время, когда жена ходила в открывшийся, после разрешения в стране веры, храм (он и тут ни словом не возбранял ей делать этого, даже раньше, когда на Пасху она ездила в соседний город), взял молоток, гвозди…
И возвратившаяся Вера Сергеевна с изумлением увидела аккуратно прибитые на стене иконы.
Но молиться перед ними Антон Антонович не стал.
Ни-ни! – об этом не могло быть и речи!
Как бы там ни было…
Жили они так дальше, не тужили.
Дети радовали.
Сначала внуками.
Потом те – правнуками…
Они настолько привыкли к этой земной жизни, что уже казалось, так будет продолжаться всегда.
И их счастью не будет конца.
Как вдруг…
Оба они почти одновременно заболели смертельной болезнью.
Поначалу тщательно скрывали это друг от друга.
Умоляли молчать и врача.
Да все равно – встретились однажды в онкологии…
Возле его кабинета!
Отпираться было бессмысленно.
Да и не умели они лгать друг другу.
Так, придерживая один другого, добрались до дома.
Долго молчали, гладя друг друга уже начинающими просвечивать пальцами по тыльным сторонам ладоней.
И Вера Сергеевна вдруг, открывая то, что так мучительно томило ее сердце, прошептала:
– Как же я буду там без тебя? А ты без меня?..
Антон Антонович вздрогнул, словно от удара…
Он – не боявшийся с самого детства в жизни никогда и ничего!!!
И сказал:
– Знаешь, признаюсь тебе… Но и ты скажи честно, не случайно ведь клала на мой журнальным столик свои книги с крестами?
Вера Сергеевна, всхлипнув, кивнула.
– Так вот, – удовлетворенно кивнув, продолжал Антон Антонович. – И я признаюсь тебе. Почитывал я их. Нет, чтобы уж быть совсем точным, сначала почитывал, а потом – читал! Так что кое что соображаю. И, учитывая, что времени у нас осталось не так уж и много, давай, срочно вызывай всех наших детей родственников!
– Зачем?! – не зная во что и верить, ахнула Вера Сергеевна.
«Неужели ему так уже плохо, что он чувствует совсем близкий конец?!» – ужаснулась она.
Но услышала то, на что еле-еле, совсем втайне, надеялось ее, бесконечно любящее, разрывающееся от жалости к мужу, сердце:
– На наше венчание!
Крестился Антон Антонович на следующий же день.
Без лишних свидетелей.
А потом…
Потом они стояли в центре храма.
Совершенно лысый (а когда-то такая пышная шевелюра была!) все время совершения таинства – ровно, как на военном параде, стоящий девяностолетний старик.
Иногда бережно поддерживавший супругу…
И она, маленькая, худенькая старушка – в белоснежной фате!
После венчания, когда священник поздравил их и привел в пример всем остальным – был воскресный день, и церковь была полна народу, оставшемуся на такое необычное событие – обессилено прислонясь к тоже едва державшемуся на ногах супругу, Вера Сергеевна, вновь глазами ставшая просто Верой, шепнула:
– А знаешь, Антошенька, я ведь даже на нашей с тобой свадьбе не была так счастлива, как сейчас!
– Когда мы были совсем молоды и здоровы?!
– Да! Да! Ведь тогда мы соединялись для земной временной жизни, и меня мучила мысль, что наше счастье когда-нибудь, да оборвет смерть. А сейчас – для того, чтобы быть вместе – вечно!
Антон Антонович серьезно поглядел на нее, на большие церковные иконы, на сияющий крест в руках священника…
И первый раз в жизни с искренней верой (раньше, бывало, особенно на войне, когда чудом оставался живым, он частенько даже не вдумываясь, приговаривал эти слова, доставшиеся ему по духовному наследству от предков), сказал:
– Слава Богу!
* * *
…Вот такой рассказ получился.
Для мно-о-огих, живущих в браке, но еще не венчанных, молодых и не очень людей, не рассказ, а – сплошная присказка.
Правда, к счастью, без самой сказки…
ШКОЛА ДОБРОДЕТЕЛЕЙ. Рассказы. Книга III. Страница 3-я
