После литургии стоим у храма, дожидаясь схиархимандрита Илия (Ноздрина). Одна моя знакомая из Козельска говорит своей подруге:
— Как батюшка скажет, так и поступай. Иначе беда.
— Какая беда?
— Как с моим племянником Федором. Врач обнаружил у Феди язву желудка и велел ехать на операцию в Калугу. Привела я Федю к батюшке Илию за благословением на операцию, а тот говорит: «Не езди в Калугу. Подлечишься здесь, в поликлинике, и все пройдет». Но ты Федю знаешь — он мужик с гонором. «Я, — говорит, — не нищий, чтобы лечиться в нашем убогом райцентре. В Калугу поеду».
А батюшка чуть не плачет, уговаривая Федю: «Прошу и молю, не езди туда. Ты из Калуги домой не вернешься». Тут Федя разъярился как бык и потом дома ругался: «Только бабы-дуры верят попам, а у меня своя голова на плечах!» Поехал Федя в Калугу. А там перед операцией стали проталкивать зонд в желудок и проткнули что-то. Началось такое кровотечение, что Федю даже до операционной не довезли. Отпели мы Федора.
— Да, надо слушаться старца, — соглашается подруга с рассказчицей, но, выслушав батюшку, поступает по-своему.
* * *
История вторая. Многодетная мама в слезах рассказывает батюшке Илию, что ее старшая дочь, пятнадцатилетняя Верочка, мыла окна и, оступившись, упала со второго этажа:
— С тех пор почти месяц не разговаривает. Психиатр выписал Верочке направление в «дурку», а муж запретил туда дочку везти.
— Хороший у тебя муж, — улыбается батюшка. — И зачем нам «дурка»? Это просто испуг, все скоро пройдет.
Через день вижу эту женщину в храме. Ставит свечи к иконам и сообщает радостно:
— Верочка наша уже разговаривает и веселая, как прежде. Прав был муж. Повезло мне с ним.