Спаситель сидел во дворе Храма и учил народ. Вдруг приблизилась толпа людей, которые влекли женщину, взятую в прелюбодеянии. Они, вооружившись камнями, готовы были предать ее позорной и мучительной казни, и не только ее.
Вожди иудейского народа искали повода обвинить Иисуса Христа в преступлении, которое дало бы им основание вынести Ему смертный приговор. Поэтому они не сразу пошли для совершения казни за черту города, как требовал закон, а сначала направились к Нему.
Они поставили женщину перед Ним и сказали: «Учитель! Эта женщина взята в прелюбодеянии, а Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями. Что Ты скажешь?» (Ин. 8:4,5).
Закон Моисеев был столь суров, потому что люди тогда понимали только язык силы. Мягкое обращение они считали проявлением слабости, не подчинялись и не уважали. Только страхом самых суровых наказаний можно было оградить от нравственного разложения живущий в жарком климате народ, окруженный язычниками, для которых разврат был нормой.
Спаситель беседовал со слушателями сидя, а когда приблизилась толпа, замолчал, опустил голову и не отвечал.
Представим на месте Спасителя в меру доброго, в меру сентиментального человека и попытаемся представить, что бы он ответил палачам, прикрывавшимся личиной благочестия? Человек незлой, наверное, сказал бы: «Разве вы не видите, как она напугана? Она уже получила свое. Пожалейте, отпустите ее».
Они пришли к Спасителю, ища повод, чтобы Его обвинить. А оправдание грешной женщины — нарушение закона Моисеева. И они ответили бы: «Ты хочешь нарушить закон? Хочешь, чтобы наши дочери и жены стали прелюбодейками, чтобы женщины рожали без мужей и дети росли без отцов, чтобы наш народ стал бы таким же развращенным, как другие народы? Значит, ты сам такой. Пойдешь с нами, и мы побьем тебя камнями!»
Можно было сказать: «Что вы спрашиваете? Как в законе написано, так и поступайте». Но это означало бы подписать ей смертный приговор. Тогда бы они сказали: «Правильно говоришь. Пойдем с нами, и ты первый бросишь в нее камень!»
Спасителю подготовили ловушку, из которой обыкновенный человек, не потеряв жизнь или не став соучастником казни, т. е. утратив нравственный авторитет, не мог бы выбраться.
Спаситель молчит, опустив голову, что-то рисует на песке, и окружающие видят в Его облике поистине царское величие, спокойствие, твердость, мужество, видят, что Он совсем их не боится, но молчит, потому что не желает говорить. И в толпе происходит неуловимое изменение, люди, ее составляющие, становятся способными воспринимать обращенные к ним слова.
Тогда Спаситель обводит толпу взглядом и, глядя каждому в глаза Своим божественным взором, произносит: «Кто из вас без греха, первый брось в нее каменья — и опять опускает голову. «Они же, услышав то и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних» (Ин. 8:9).
Толпа разошлась, но женщина осталась. Она стоит и ждет, когда Он ей скажет то, без чего она не может дальше жить: «Женщина! Где твои обвинители? Никто не осудил тебя? Она отвечала: «никто, Господи». Иисус сказал ей: «и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши» (Ин.8:10, 11).
В этом рассказе за кадром присутствует еще один персонаж. Ведь не одна же она грешила? Мужчина-то где?
То ли его отпустили («ворон ворону глаз не выклюет»), то ли он сбежал, бросив ее отвечать за общий грех?
Получается, его не было рядом со Христом, и по своему малодушию, он не слышал Его спасительных слов.
Протоиерей Александр Ильяшенко
Тайна предназначения мужчины и женщины
