В этот день 26 июля 1648 года Царь Алексей Михайлович повелел боярину Одоевскому с несколькими помощниками свести воедино все прежние законы. На эту гигантскую работу отводился всего лишь год.
В июле 1867 года Россия закрепила свои приобретения в Средней Азии. Учреждается новое Туркестанское генерал-губернаторство.
В этот день 1951 года на раскопках в Новгороде была обнаружена первая берестяная грамота. Сейчас уже найдены десятки тысяч подобных реликвий, которые сохранялись почти тысячелетие в болотистой новгородской земле.
26 июля 1730 года Императрица Анна Иоанновна распорядилась об отливке Успенского большого колокола, позже прозванного «Царь-колокол».
Русь много столетий была густо «заселена» колоколами. Одно время в Российской империи насчитывали их около полутора миллионов! На примерно 80000 звонницах. Дипломат Адам Олеарий, бывший в первопрестольной в XVII веке, оставил довольно подробное описание услышанного дива: «В Москве имеется несколько тысяч колоколов, которые во время богослужения дают разнообразный перезвон и мелодию, так что непривычный человек слушает это с изумлением. Один человек может управлять тремя или четырьмя колоколами…. И концы веревок частью берут в руки, частью привязывают к локтям; затем они приводят в движение один колокол за другим».
Кто-то из путешественников даже отмечал, что в некоторые дни звон мог стоять такой, что с непривычки было сложно слышать человеческую речь. Хотя, надо сказать еще за пару столетий до приведенного времени колокол для Руси был довольно большой экзотикой. Христианство пришло в нашу страну из Константинополя, где более привычны были «симандры», «клепала», или попросту – била. Из дерева или металла. Известен комментарий новгородского архиепископа святителя Антония, посетившего центральный храм Цареграда: «Колокола не держат во святой Софии, бильцо мало в руце держа, клепают…»
Скорее всего традиция колокольного литья пришла к нам с запада. В период же монгольского нашествия ему был нанесен серьезный удар. Повторное колокольное возрождение многие исследователи связывают с именем итальянца Аристотеля Фьораванти. Он не только построил прекрасный Успенский собор в Кремле в 1479 году, но и заложил московский Пушечный двор. А, как известно, литье пушек и колоколов – два ремесла-собрата. Вскоре по всей Руси начался настоящий литейный «бум». «Бум» во всех смыслах. В разных уголках страны заговорили колокола – один другого больше и громогласней.
В Новгороде при святителе Макарии начал обустраиваться его кафедральный Софийский собор. И в 1530 году храм обзавелся колоколом «яко страшней трубе гласящей».
Упомянутый Олеарий позже оставил строки об очередном московском гиганте, который весил 7700 пудов: «Этот колокол, однако, после того как его повесили в особо приготовленном помещении и стали звонить в него, лопнул; говорят до трещины он имел великолепный звон. Теперь он снова разбился, и его царское величество желает на том же месте отлить еще больший колокол…»
Гонка колокольных размеров продолжалась. Наконец, по велению императрицы Анны Иоанновны 1730 года литейщик Иван Моторин должен был изготовить уже «самый-самый» большой колокол – «Царь-колокол. На один только фундамент печи для гиганта ушло 12000 кирпичей. Мастер сильно рисковал. Причем обещал в случае неудачи заново все перелить за свой счет. Почти так и вышло. В самый ответственный момент печь потекла жидким металлом. Моторин взялся заново перекладывать кладку. Но не успел – умер. Дело подхватил его сын Михаил. И вот уже 25 ноября 1735 года литье подошло к концу. Но и тут праздновать победу оказалось рано. Колокол должны были еще обработать мастера-чеканщики. Однако спустя два года в Москве заполыхал грандиозный пожар. Колокол стали обливать водой, чтобы тот не начал плавиться. Но потом было объявлено, что из-за перепада температур «тело великана» дало трещины.
И так рядом с «Царь-колоколом» появился воистину «Царь-осколок», весом 11 тонн. Увы, так никто и не услышал голоса этого исполина.
