– Как говорят батюшки, литургия без причастия лишена смысла. Исповедь требует большого напряжения и много сил. Я исповедуюсь очень редко, а просто формально протараторить не хочется. Почему причащаться можно только после исповеди? Получается, что из-за этого редко хожу на службы в храм.
На вопрос отвечает протоиерей Алексей Уминский.
– Вопрос очень серьезный, надо сказать. И связан, во-первых, с многолетней и даже может быть многовековой традицией Русской Церкви.
В других поместных церквах нет такой жесткой сцепки между литургией и исповедью. Например, на Балканах в Греции исповедь не связана никак с литургией, потому что люди там исповедуются у отдельных священников-духовников, у которых есть специальное благословение принимать исповедь. То есть не все священники имеют архиерейское благословение принимать исповедь, а только опытные духовники, которые обычно живут в монастырях. И тогда верные христиане приезжают во время постов, во время говений в эти монастыри, проводят там определенное время и готовятся к серьезной исповеди у своего духовника и там исповедуются. А причащаются они в своем приходском храме во время Божественной литургии. Поэтому там, как мы видим, нет той традиционной логики, которой связаны исповедь и причастие здесь у нас в Русской Православной Церкви.
В нашей традиции исповедь перед причастием стала необходимой. Почему так сложилось, понятно. В определенный период люди причащались достаточно редко. В 19 в. и ещё в 20 в. во многих местах люди причащались четыре раза в год, во время постов. Иногда раз в год, считалось, что раз в год причащаться – этого достаточно. И соответственно исповедь и причастие таким образом стали идти вместе.
Сейчас мы, конечно, наблюдаем в наших храмах, пусть пока ещё не евхаристическое возрождение, но люди стали причащаться гораздо чаще. Более того, я помню те времена, когда на Пасху практически ни в одном московском храме не причащались. Но к счастью сейчас эта ужасная традиция ушла в небытие. Вы себе даже представить этого не можете, а в советское время практически невозможно было найти храм, но только может быть храм свт. Николая Чудотворца в Кузнецах, где можно было причащаться на Пасху.
А сейчас, более того, выходит специальный документ, который подтверждает возможность причащаться не только на Пасху, но каждый день светлой седмицы и без исповеди.
Мы видим, что евхаристическая тенденция укореняется и тогда понятно, что невозможно так часто исповедоваться, тогда исповедь становится формальным пропуском к причастию. Но исповедь – это самостоятельное таинство, оно не является прибавкой к Евхаристии. Оно живет само по себе.
И поэтому для многих сознательных христиан возникает некоторая проблема. Многие хотят причащаться чаще, на каждой Божественной литургии, что понятно и совершенно естественно. И как ни странно это звучит, но исповедь при этом становится препятствием. Исповедь и причастие начинают немного противоречить.
Например, в общине, которая сложилась в нашем приходе, где я являюсь настоятелем, я хорошо знаю своих прихожан, которые регулярно исповедуются, которые хотят причащаться на каждой литургии, и при этом не ставлю специальным условием исповедь перед каждой Евхаристией, перед каждым Причастием. Это лежит в области личной духовной жизни каждого человека.
Насколько связаны между собой Исповедь и Причастие?
