Мир Вам, дорогие посетители православного сайта «Семья и Вера»!
«Запретный дар с древа познания» – используя эту метафору, можно обозначить одну из самых спорных практик современной медицины – искусственное прерывание беременности. Парадокс прогресса заключается в том, что там, где наши предшественницы с ужасом восклицали: «Как возможно воспрепятствовать появлению новой жизни?», современное общество в лучшем случае равнодушно пожимает плечами, а в худшем – с вызовом вопрошает: «А что здесь такого?». Действительно, если правовые системы многих государств, включая Россию, легализуют эту процедуру, значит, все дозволено?
Однако здесь уместно обратиться к посланию апостола Павла, который наставлял: «Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но не все назидает» (1 Кор. 10:23). Глагол «назидать» подразумевает не только духовное воспитание, но и созидание, укрепление нравственных основ. Иногда моральная стойкость требует от нас не отступать от принципов, даже если весь мир говорит обратное.
Безусловное «нельзя» и удобное «можно»
Идеология, оправдывающая подобный выбор, часто коренится в натуралистическом материализме, где человеческая сущность сводится к физической оболочке – «телу и только телу», по выражению Фридриха Ницше. Примечательно, что сам философ провел последнее десятилетие жизни в глубочайшем психическом расстройстве, что заставляет задуматься о состоятельности его взглядов. Из этого мировоззрения проистекает примитивный постулат либеральной этики: «Право индивида на полное распоряжение своим телом». Эта максима, доведенная до абсурда, оправдывает не только аборты, но и членовредительство, и иные формы саморазрушения, что характерно для патологических состояний психики. Конфликт между правами матери и нерожденного ребенка, возведенный в ранг аксиомы, является отголоском материалистической доктрины о «войне всех против всех».
Отношение Церкви к абортам
Православное богословие, разрешая сложные этические дилеммы, обращается к жизни Христа как к воплощенному идеалу. Ключевым событием здесь является Благовещение, когда Архангел Гавриил возвестил Деве Марии о зачатии Спасителя: «Радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами» (Лк. 1:28). Этот момент освящает саму тайну зарождения человеческой жизни, придавая ей высший статус.
Святитель Василий Великий в своем каноническом правиле приравнивает умышленное прерывание беременности к убийству. Следовательно, первое и фундаментальное основание христианского запрета – это нарушение заповеди «Не убий».
Святитель Иоанн Златоуст усматривает в этом деянии нечто даже более страшное, чем убийство, – воспрепятствование самому акту рождения. Что же может быть ужаснее лишения жизни? Только попрание того, что является ее источником и основой – заповеди о Любви. «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим» – это величайшая заповедь, а вторая, подобная ей: «возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22:37-39). Преподобный Максим Исповедник выделял любовь «по причине естества», такую, как любовь родителей к детям, как одну из высших форм. Совершая аборт, мать попирает эту естественную, Богом данную связь, совершая насилие над самым беззащитным из своих ближних. Это деяние настолько противоестественно, что не имеет аналогов даже в животном мире.
Женщина, прибегающая к аборту, не утверждает свою свободу, а, напротив, отрекается от нее – свободы принять дар материнства, стать «сокровищницей жизни». Она добровольно превращает себя в «сокровищницу смерти». И никакие рационализации и ссылки на внешние обстоятельства не в силах оправдать это превращение и обратить безусловное «нельзя» в удобное «можно».
