В этот день 25 октября 1854 года произошло Балаклавское сражение – крупнейшая битва Крымской войны.
25 октября 1922 года большевистские части вошли во Владивосток. Эта дата иногда считается последним днем Гражданской войны в России.
25 октября 1762 года Екатерина II повелела заселить малообжитые районы России иностранцами, преимущественно немцами.
Считается, что в большинстве своем немцы появились в России при Петре Великом, однако это не так. Они отмечались постоянным жительством еще при царском дворе Ивана Грозного – служили ему консультантами, лекарями, развивали печатное дело. Основной же их приток в Россию пришелся на царствование Екатерины II, которая, естественно, сама была 100-процентной немкой.
К началу 60-х годов XVIII века европейцев «поубавилось». Виной тому была Семилетняя война, в которой участвовала большая часть Европы, в том числе Россия. Когда воюющие державы посчитали свои потери, впору было прослезиться. Впервые за долгое время страны стали звать к себе иностранных подданных даже для обработки пустующих земель.
Россия независимо от войн всегда нуждалась в рабочих руках. Государство почти безостановочно обретало все новые земли, которые нужно было осваивать. Екатерина II приняла решение призвать для этих нужд иностранцев, прежде всего своих бывших соотечественников. Первый документ по привлечению иностранцев был создан в декабре 1762 года – «Манифест о вызове колонистов». Однако результата он не дал, даже после публикации в местных европейских газетах. Как писал посол в Лондоне граф Воронцов, «одно только обещание принимать тех, которые к тому являться будут, не может привлечь большого числа жителей, ибо в сем случае оставили бы они то, что им уже надежно…». В июле следующего года были обнародованы еще два обстоятельных документа, которые на этот раз вызвали за рубежом резонанс.
Иностранцам обещали свободу вероисповедания, они временно освобождались от податей, им выдавались кормовые и проездные на все время передвижения к месту жительства в России. На месте им выдавали ссуды на строительство домов, на сельхозинвентарь и на питание. Работа по набору закипела. Причем условия показались настолько лакомыми, что напугали некоторых европейских правителей: своим подданным они под угрозой расправы стали запрещать следовать в Россию, а так называющим «зазывателям» принялись ставить палки в колеса.
И тем не менее корабли в балтийских портах стали забиваться искателями новой жизни. Основной поток колонистов шел в Поволжье, тогда еще пустой разбойничий край. И как писал в своих очерках некто Вебер: «Правительство считало, что для того, чтобы заселить и окультурить землю, достаточно туда заманить побольше людей…».
Жизнь, конечно, оказалась куда суровее рекламы. А еще иммигранты быстро выяснили, что «то, что русскому хорошо, то немцу – смерть». По некоторым подсчетам, только в многомесячном пути переселенцы потеряли до 12,5 процентов умершими. А потом они столкнулись с суровым почти азиатским климатом, жизнью в землянках и кочевыми набегами. Последний факт, возможность попасть в рабство к какому-нибудь степнику, произвел особенный шок. В довершении всего на земли Поволжья в 1770-е годы обрушились с разорениями войска Емельяна Пугачева. К тому времени в тех краях проживало около 27 тысяч немцев, и им пришлось несладко. Показательный эпизод: казаки выловили заезжего ученого немца Георга Ловица, астронома. И Пугачев приказал повесить того с комментарием: «Теперь ученый будет поближе к звездам».
Однако немецкие колонисты и в наших условиях продемонстрировали, что российская государыня не зря сделала на них ставку. Их поволжские колонии к середине XIX века стали крупнейшими производителями пшеницы. В период Крымской войны 1853-1856 годов они сыграли ведущую роль в снабжении хлебом армии. А к началу Первой Мировой войны на территории империи насчитывалось уже более трех тысяч немецких колоний – в десять раз больше, чем было основано первыми иммигрантами.
