Исцеление сухорукого инока преподобным Сергием

В 1877 году, приехав в обитель преподобного Сергия, — вспоминал бывший наместник лавры о. Кронид, — я как-то невольно обратил особое внимание на смиренного лаврского инока о. Фому. Поистине он был необыкновенно прост сердцем и кроток. Когда я с ним ближе познакомился, то убедился, что он был по состоянию своего сердца большим разумным ребенком. Он мне и рассказал о себе следующее.

«Родился я в Смоленской губернии, — так начал он повесть о себе, — а в обитель преподобного Сергия поступил тридцати лет. От юности своей я имел сухую руку. Так и в паспорте, в графах особых примечаний, значилось, что у меня сухая рука, представляющая сухую кость, обтянутую темной сухой кожей. Руку свою я всегда носил подвязанной. В лавре много раз я молитвенно обращался к преподобному Сергию об исцелении моем, но угодник Божий как бы не слышал моего к нему моления. В 18б7 г., 24 сентября, в день памяти преподобного Сергия, монастырское начальство поставило меня на время молебна и всенощного бдения к образу Святой Троицы для наблюдения за ее целостью. Икона Святой Троицы находилась близ раки с мощами преподобного Сергия. Стоя здесь, я весь молебен и все всенощное бдение провел в слезах, прося себе исцеления. Не скрою, что все то богослужение казалось мне столь усладительным, что я забыл о всем земном. Кончилась всенощная. Я прошел в свою келлию, кратко помолился и скоро уснул. Прошло не более часу, вижу в тонком сне как бы блистание молнии. Я пробудился, встал с постели и подошел к окну, думая, что, должно быть, начинается гроза. Простоял у окна минуты две. Но молниеподобного блистания больше не было. Уже хотел я опять идти спать, как вдруг вся моя келлия наполнилась светом ярче солнечного. В этом свете, вижу, шествует от двери дивный старец. Лик его столь был приятен, добр и милостив, что душа моя наполнилась от этого лицезрения неописуемою небесною радостью. В дивном старце узнал я преподобного Сергия. Он, подойдя ко мне, положил руку свою на плечо больной руки моей и милостиво сказал: «Чадо! Слышу стенания сердца твоего. Молитвенный вопль твой подвигнул меня посетить тебя и даровать тебе Божию милость исцеления во славу Его святейшего имени». При этих словах его по больной-сухой моей руке потекла как бы горячая-горячая вода. В порыве. безграничной радости, не отдавая себе отчета, я упал пред ним на колени, поднял обе руки вверх и воскликнул: «Преподобный отче Сергие! Благодарю тебя за твою неописуемую ко мне милость!» Видение кончилось. И тут только я увидел, что сухая моя рука стала совершенно здорова, как и другая. По цвету кожи она стала белой и приобрела обычную мягкость. Душа и сердце мое были наполнены не земною радостью, а небесною. Я тут же оделся и из сада под стенами лавры, где я был на послушании сторожа, отправился в лавру. Разбудив отца наместника лавры, архимандрита Антония, я поведал ему о своем дивном исцелении преподобным Сергием. Отец Антоний немедленно отправился в митрополичий дом к приехавшему на праздник митрополиту Филарету и доложил ему о моем исцелении. Митрополит благословил тут же ударить в большой колокол. Собралась вся братия на благодарственный молебен, перед которым отец наместник поведал об исцелении моей левой руки преподобным Сергием. По окончании молебна вся братия подошла ко мне, чтобы поздравить с дарованною мне радостью неба, и все были живыми свидетелями моего дивного исцеления. Всегда видевшие мою руку сухою теперь увидели ее совершенно здоровою».

Отец Фома при мне жил еще девять лет и умер манатейным монахом. По своему смирению он не пожелал принять предлагаемого ему священного сана. На послушаниях, возлагаемых на него, трудился с усердием и любовью, был кроток, детски послушен и почил как истинный инок и чадо преподобного Сергия. (Из книги «Троицкие цветки с луга духовного»)

<< На главную страницу Непридуманные истории >>