Что по-церковному означает – страсть?

Что по-церковному означает – страсть?

Добрый день, дорогие наши посетители!

В церковных книгах часто встречается слово «страсть», но как понять, в каком смысле? Например, страсть отчаяния – это что, стремление совершать рискованные (отчаянные) поступки? Или страсть уныния — вообще не понятно, как можно страстно унывать?

Так что же такое – страсть? Откуда она берет свое начало и как с ней бороться?

Отвечает протоиерей Александр Лебедев:

“Есть такая церковная наука — аскетика, как всякая наука, она имеет свою терминологию. Встречающееся в церковных книгах слово «страсть» — это как раз аскетический термин. Это церковнославянское слово, переводимое на русский язык, как – «страдание». Называют страсти страстями по результату их действия на душу человека — они всегда приносят страдания, потакание страстям умножает боль и неприятности человека и окружающих его людей.

Сейчас, в современном русском языке, слово «страсть» употребляется в другом смысле, оно описывает особое напряженное эмоциональное состояние человека. Отсюда и недоумение автора вопроса. Подобные случаи «переквалификации» церковнославянских слов встречаются нередко. Например, в церковнославянских текстах равнодушный человек — это близкий друг, равный по душе. Сейчас же мы так называем человека, безразличного к окружающим.

Страсть я попытался бы объяснить, как некий внутренний, в душу человека внедрившийся корень греха, его (греха) основание и источник. Это состояние души, которое обнаруживает себя в грехе, подобно тому, как радость обнаруживает себя в улыбке. Человеческие чувства могут переживаться и без видимых проявлений, так и страсть в человеке тоже может существовать, внешне никак не проявляясь. В самом деле: если связать кого-либо по рукам и ногам, завязать глаза и заклеить скотчем рот — грешить он не сможет, но безгрешным от этого не станет, грехи его будут томиться до поры до времени, чтобы, при первой же возможности, пустить побеги, как сорняк, отродившийся от остатка корня в земле. И пока в нашей душе та или иная страсть не искоренена, она неизбежно, при каждом удобном случае, будет прорастать и приносить греховные плоды.

Все наши грехи — это побеги от корня той или иной страсти, количество их (страстей) ограничено. Большие специалисты в этой области — святые Отцы — выделяют следующие страсти: чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие, гордость. Как видим, их восемь, но часто говорят о семи страстях: некоторые объединяют печаль и уныние в одну страсть.

Спаситель говорил: “Исходящее из человека оскверняет человека. Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство, – все это зло извнутрь исходит и оскверняет человека” (Мк. 7, 20-23).

Эти слова довольно точно можно приложить к описанию действия страстей: если какая-либо из них завладела сердцем человека, то она придает особую окраску всем или почти всем его (человека) словам и поступкам. Среди страстей есть родоначальница, от которой произошли все остальные,— это гордость, чрезмерно раздутое «я». Отсюда и борьба со страстями, искоренение их возможно только тогда, когда человек старается преодолеть не только ту или иную страсть, но и саму гордость.

Упоминавшееся отчаяние — это состояние души человека, разуверившегося в возможности своего спасения. Обычно это ощущение нападает после совершения какого-либо греха, оцениваемого человеком, как непростительный. Конечно, есть грехи тяжкие, и совестливое, мучительное их переживание естественно для человека с нормальным нравственным чувством. Отчаяние начинается тогда, когда проявляется маловерие, когда человек считает (видимо, судя по себе), что Бог не сможет простить такого грешника, как он. А если все равно погибать, то нечего мелочиться, нечего пытаться не грешить; погибать, так с музыкой — и человек пускается во все тяжкие.

Уныние — это тоже состояние разуверенности человека, но не в милости Божией, а в себе, в своей способности достичь спасения. Неуспешно попытавшись не грешить раз, два и три, человек поддается ощущению, похожему на то, что сейчас называют комплексом неполноценности. У человека опускаются руки: зачем делать вообще что-либо, если итог известен — недостоин я Царства Небесного… Уныние, по корню своему, очень похоже на отчаяние, противоположно лишь по проявлению. Отчаяние — активное, а уныние — пассивное проявление маловерия. Поэтому, состояние отчаяния, если строго следовать классификации, можно отнести к проявлению страсти уныния.

Как ни странно может показаться, но и отчаяние, и уныние — это проявления гордости. В первом случае человек присваивает себе право решать от лица Бога, какой грех простительный, а какой — нет. Свое мнение: «Как МНЕ кажется» — человек принимает во внимание более, чем множество примеров неизмеримой милости Божией. Во втором случае человек склонен не принимать во внимание участие Бога в деле нашего спасения. У истока уныния лежит мысль: «Я спасаюсь САМ», а уныние — всего лишь плод разочарования в своем самомнении, когда действительность эту мысль опровергает. В обоих случаях человек замкнут на себе, а это и есть гордость.

Как бороться с подобным состоянием? Прежде всего, постараться разомкнуться, вспомнить о Боге, о том, что Он есть любовь, принести Ему покаяние в содеянных грехах, пусть и в сотый-двухсотый раз. Нужно постараться расшевелить в себе «чаяние паче чаяния», как называл это чувство преподобный Кассиан Римлянин, то есть надежду на милость Божию, несмотря на всю кажущуюся безнадежность прощения и исправления. Святые Отпы советуют больше трудиться, чтобы  унынию не было времени разъедать мысли. Помогает победить уныние и отчаяние также искреннее бескорыстное доброе дело”.

Можно ли погасить в себе страсть?

Что такое «греховная страсть»?

<< На главную страницу            Вопросы священнику >>