Здравствуйте, дорогие посетители православного островка “Семья и Вера”!
40-й день Рождественского поста (6 января) – последний и предваряет собой праздник Рождества Христова! Этот день называется Сочельником, ибо после первой звезды, по благочестивому обычаю, вкушается сочиво.
К духовному прочтению прилагаем отрывок из “Книги Рождественской радости”, посвященную последнему дню Рождественского говения.
Стихиры на «Господи воззвах».
Из службы предпразднства Рождества Христова
Носиши Адамов зрак, во образе Божии Сый всесовершенный, и хощеши руками держатися, рукою вся содержай силою Твоею, Чистая Всенепорочная провещаваше глаголющи: како тя пеленами повию яко Младенца? Како сосцами питаю Тя, всяческая питающаго? Како Твоей паче ума нищете удивлюся? Како Тя Сына Моего нареку, Раба Твоя ныне сущи? Пою, благословлю Тя, подающаго миру велию милость
[Перевод с церковно-славянского языка]
Носишь Ты Адамов облик, Сущий во образе Божием, Всесовершенный, и благоволишь, чтобы Тебя держали на руках, все Держащий в руке Своею силою, — Чистая Всенепорочная вещала, возглашая.— Как повивать Тебя буду пеленами, словно Младенца? Как буду питать Тебя сосцами, все питающего, как — нищете Твоей, превосходящей ум, дивиться? Как Тебя Моим Сыном нареку, Сама являясь ныне Рабой Твоею? Воспеваю, благословляю Тебя, подающего миру великую милость!
Младенца, воплощаема из Нея, предвечнаго Бога Всенепорочная зрящи, руками держащи, и облобызающи часто, и радости исполняющися, провещаваше Ему: Боже Вышний, Царю Невидимый, како зрю Тя и разумети таинства не могу, безмерныя нищеты Твоея? Вертеп бо малейший, и сей чуждий, внутрь вмещает Тя рождшагося, и девства не решивша, ложесна соблюдшаго, яко прежде Рождества, и дающаго велию милость.
[Перевод с церковно-славянского языка]
Младенца, воплощающегося от Нее, — предвечного Бога — видя, Всенепорочная, руками Его держа, и лобзая часто, и радости исполняясь, обращалась к Нему: «Боже Всевышний, Царь Невидимый, как Я Тебя вижу и не могу уразуметь таинства нищеты Твоей безмерной? Ибо пещера теснейшая, и та — чужая, внутри себя вмещает Тебя, родившегося, и девства не нарушившего, чрево Мое Сохранившего, как прежде Рождества, и дарующего великую милость!
Сия рабски Чистая, ужасно вещающи, услышаше волхвов пред вертепом купно предстоящих, и к ним рече: Кого ищете вы? Яко вижду бо, от инодальныя страны приидосте, персский образ и мудрование имуще. Странен исход и шествие сотвористе: и к Странствовавшему свыше и странно в Мя Всельшемуся, яко весть, со тщанием приидосте Тому поклонитися, дарующему миру велию милость.
[Перевод с церковно-славянского языка]
Так Чистая с трепетом, как раба, вещая, услышала перед пещерой волхвов, вместе предстоящих, и обратилась к ним: «Кого вы ищете? Ибо вы, как Я вижу, из иной, дальней страны пришли, облик и нрав персидский имеете. Необычайное отправление и странствие вы совершили и Тому, Кто стал странником, свыше сойдя, и странным образом в Меня вселился, как знает Сам, с усердием пришли поклониться дарующему миру великую милость!
(Священник Николай Агафонов. Молитва алтарника (Святочный рассказ) // Непридуманные истории).
В Рождественский сочельник после чтения Царских часов протодиакон сетовал:
— Что за наваждение в этом году? Ни снежинки. Как подумаю, завтра Рождество, а снега нет — никакого праздничного настроения.
— Правда твоя, — поддакивал ему настоятель собора, — в космос летают, вот небо и издырявили, вся погода перемешалась. То ли зима, то ли еще чего, не поймешь.
Алтарник Валерка, внимательно слушавший этот разговор, робко вставил:
— А вы бы, отцы честные, помолились, чтобы Господь дал нам снежку немножко.
Настоятель и протодиакон с недоумением воззрились на всегда тихого и безмолвного Валерия: с чего это он осмелел? Тот сразу и заробел:
— Простите, отцы, это я так просто подумал,— и быстро юркнул в «пономарку».
Но что-то вспомнив, он нахмурился и, решительно встав, направился опять к иконе «Скоропослушница». Подойдя, он со всей серьезностью сказал:
— Я вот о чем подумал, Пресвятая Богородица, отец протодиакон — добрый человек, рубль мне дал, а ведь он на этот рубль сам мог свечей накупить или еще чего-нибудь. Понимаешь, Пресвятая Богородица, он сейчас очень расстроен, что снега нет к Рождеству. Дворник Никифор, тот почему-то, наоборот, радуется, а протодиакон вот расстроен. Хочется ему помочь. Все Тебя о чем-то просят, а мне всегда не о чем просить, просто хочется с Тобой разговаривать. А сегодня хочу попросить за протодиакона, я знаю, Ты и Сама его любишь. Ведь он так красиво поет для Тебя «Царице моя Преблагая…».
Валерка закрыл глаза, стал раскачиваться перед иконой в такт вспоминаемого им мотива песнопения. Потом, открыв глаза, зашептал:
— Да он сам бы пришел к Тебе попросить, но ему некогда. Ты же знаешь, у него семья, дети. А у меня никого нет, кроме Тебя, конечно, и Сына Твоего, Господа нашего Иисуса Христа. Ты уж Сама попроси Бога, чтобы Он снежку нам послал. Много нам не надо, так, чтобы к празднику беленько стало, как в храме. Я думаю, что Тебе Бог не откажет, ведь Он Твой Сын. Если бы у меня мама чего попросила, я бы с радостью для нее сделал. Правда, у меня ее нет, все говорят, что я — сирота. Но я-то думаю, что я не сирота. Ведь у меня есть Ты, а Ты – Матерь всем людям, так говорил владыка на проповеди. А он всегда верно говорит. Да я и сам об этом догадывался. Вот попроси у меня чего-нибудь, и я для Тебя обязательно сделаю. Хочешь, я не буду такое дорогое мороженое покупать, а куплю дешевенькое, за девять копеек — молочное.
Он побледнел, потупил взор, а потом, подняв взгляд на икону, решительно сказал:
— Матерь Божия, скажи Своему Сыну, я совсем не буду мороженое покупать, лишь бы снежок пошел. Ну пожалуйста. Ты мне не веришь? Тогда я прямо сейчас пойду за свечками, а Ты, Пресвятая Богородица, иди к Сыну Своему, попроси снежку нам немного.
Валерий встал и пошел к свечному ящику, полный решимости. Однако чем ближе он подходил, тем меньше решимости у него оставалось. Не дойдя до прилавка, он остановился и, повернувшись, пошел назад, сжимая во вспотевшей ладони оставшуюся мелочь. Но, сделав несколько шагов, повернул опять к свечному ящику. Подойдя к прилавку, он нервно заходил около него, делая бессмысленные круги. Дыхание его стало учащенным, на лбу выступила испарина. Увидев его, свечница крикнула:
— Валерка, что случилось?
— Хочу свечек купить, — остановившись, упавшим голосом сказал он.
— Господи, ну так подходи и покупай, а то ходишь, как маятник.
Валерка тоскливо оглянулся на стоящий вдали киот со «Скоропослушницей». Подойдя, высыпал мелочь на прилавок и осипшим от волнения голосом произнес:
— На все, по десять копеек.
Когда он получил семь свечей, у него стало легче на душе.
Перед вечерней рождественской службой неожиданно повалил снег пушистыми белыми хлопьями. Куда ни глянешь, всюду в воздухе кружились белые легкие снежинки. Детвора вывалила из домов, радостно волоча за собой санки. Протодиакон, солидно вышагивая к службе, улыбался во весь рот, раскланиваясь на ходу с идущими в храм прихожанами. Увидев настоятеля, он закричал:
— Давненько, отче, я такого пушистого снега не видел, давненько. Сразу чувствуется приближение праздника.
— Снежок — это хорошо, — ответил настоятель. — Вот как прикажете синоптикам после этого верить? Сегодня с утра прогноз погоды специально слушал, заверили, что без осадков. Никому верить нельзя.
Валерка, подготовив кадило к службе, успел подойти к иконе:
— Спасибо, Пресвятая Богородица, какой добрый у Тебя Сын, мороженое-то маленькое, а снегу вон сколько навалило.
«В Царствии Божием, наверное, всего много,— подумал, отходя от иконы, Валерка. — Интересно, есть ли там мороженое вкуснее крем-брюле? Наверное, есть», — заключил он свои размышления и, радостный, пошел в алтарь.
39-й день Рождественского поста. Духовное чтение
