Беседы с батюшкой. Почему подростки уходят из Церкви?

Здравствуйте, дорогие посетители православного сайта “Семья и Вера”!

Жизнь подросшего ребенка идет по некоему серпантину, имеющему многие повороты в различные стороны. Не имеющему должного воспитания ребенку, довольно трудно совладать с разного рода искушениями. В особенности, с охлаждением к вере, к храму, к православной жизни.

Эта сложная и весьма актуальная тема была освещена в очередном выпуске передачи “Беседы с батюшкой” телеканала “Союз”, гостем которой стал клирик Александро-Невской лавры протодиакон Иоанн Диденко.

Ведущий Михаил Проходцев
Записала Юлия Подзолова
(Расшифровка выполнена с минимальным редактированием устной речи)

– Тема нашей сегодняшней беседы – «Почему подростки уходят из Церкви?». Отец Иоанн, прежде чем мы перейдем к этой теме, расскажите о Вашем опыте работы с молодежью.

– У меня нет младших братьев и сестер, но помню, как, когда я учился в старших классах школы, меня пригласили заменить преподавателя в младший класс и детям настолько понравилось, как мы с ними общались, что потом они меня часто вызывали к себе, а я понял, что мне нравится работать и общаться с теми, кто младше меня. Потом, уже учась в семинарии, я сбегал (признаюсь) с первой пары и ходил в общеобразовательную школу, потому что меня пригласили рассказывать о катехизисе и основах православной веры сначала в младших классах, а потом и в других, до десятого класса. Получается, что я пообщался с учениками всей школы – с первого по десятый классы. Очень многие из них приходили в храм, а девушки из старших классов вышли потом замуж за моих друзей – все было очень плодотворно.

И когда я был уже диаконом, то есть двадцать лет назад, произошел случай, который многое изменил. У нас был приход общинного типа, где были молодые семьи, очень много детей, подростков. В один прекрасный день подростков, которые стояли на клиросе и баловались, настоятель попросил покинуть храм. Они ушли, и меня это очень поразило. Я вышел за ними и попросил их не расходиться. После литургии мы с ними встретились, поговорили и решили регулярно встречаться после литургии и общаться в неформальной обстановке, помимо воскресной школы, потому что подросткам там было уже не очень интересно. Мы разводили костры, разговаривали на самые различные темы, потом решили пойти в поход. Для этого надо было пригласить людей, которые бы в этом разбирались, сам я на тот момент в походе ни разу не был. Нашли таких людей, уже более или менее взрослых, уже окончивших школу, и сходили в первый поход. И я почувствовал, что поход – это такая атмосфера, в которой человек раскрывается: будучи в некомфортной ситуации, он становится таким, какой он есть. Если у него внутри есть стержень, то он его проявляет, а если он внутри расхлябанный, то это сразу становится видно. Я увидел, что в походе можно не только «диагностировать», но и еще и корректировать и поведение, и даже характер ребенка, подростка. С тех пор походы и лагеря стали неотъемлемой частью нашей с детьми жизни.

Мы делали минимум пять-семь различных мероприятий в год, не говоря о том, что каждое воскресенье после службы мы шли в лес. С пятницы на субботу мы обычно оставались в лесу на ночь в палатках, делали ночные игры и «Зарницы», а потом это переросло в большую организацию, которая в лучшие времена насчитывала более пятисот человек. Представьте себе: выехать со всей Украины в Крым на осенние каникулы, в палатках жили триста двадцать человек! И все это делается руками не взрослых и опытных людей, хотя они тоже есть, а молодежи, у которой есть этот опыт и которая занимается этим сама под чутким руководством.

– Благодарю за то, что Вы поделились приобретенным опытом работы с детьми. Теперь давайте перейдем к нашей сегодняшней теме. Известно, что в какой-то момент подростку становится в храме скучно, тогда он и начинает «залипать» в мобильнике и впоследствии может вообще уйти. Почему ему становится скучно в храме? Кто виноват и что делать?

– В свое время меня поразили слова Патриарха Алексия II, сказавшего, что задача родителей – вывести ребенка из храма до той минуты, когда ему надоест там быть. Когда ему в храме уже неинтересно – надо выводить, и это задача родителей. Я сам из священнической семьи, мой дядя – монах, служил в Троице-Сергиевой лавре и других монастырях, и меня с самых малых лет возили к нему. Помню, когда мне было восемь-десять лет, мы с бабушкой приехали на Рождество в Троице-Сергиеву лавру и пошли на ночную службу, и мне, как мальчику, было не совсем интересно, а служба была долгой, и я говорил: «Бабушка, можно я выйду?» Она отвечала: «Хорошо, выйди. – (Представьте: выпустить ребенка ночью на улицу одного.) – Только ты погуляй и приходи минут через десять-пятнадцать». Я выходил в лавру, гулял, возвращался, мы кивали друг другу головой, и она говорила: «Ну, если хочешь, еще походи». Когда шли важные части службы, тогда она просила меня постоять. Прошло уже более тридцати лет, и я вспоминаю этот поступок бабушки как очень разумный и мудрый, потому что она не просто привила любовь к богослужению, а в критический момент моей «мальчуковой» жизни, когда мне было что-то непонятно или еще душевно не раскрылось, она не совершила насилия над моей душой, и, соответственно, у меня не было отвержения всего этого.

К сожалению, как человек, который видит это на детях, должен констатировать факт, что большинство православных родителей проявляют большое насилие над ребенком, чтобы он шел в храм или воскресную школу, или молился, или делал еще какие-то вещи, связанные с Богом и верой. Хорошо помню, как в детстве, когда надо было вставать рано утром в воскресенье (в другие дни я хорошо вставал, а именно в этот день мне было трудно), мама говорила: «Ну, я иду в храм. Не хочешь – я сама пошла». Она уходила из дома, и, как только закрывалась входная дверь, сон сразу же проходил и я начинал чем-то заниматься, естественно, чем-то не очень хорошим. И я понял, что это не просто лень, а здесь есть какое-то искушение. Хорошо помню момент, когда я совсем не хотел вставать, мама меня будила, а я начал брыкаться. И она пришла со святой водой, хорошенько покропила мне лицо, и весь мой максимализм просто смыла. Я встал, пошел в храм, и помню свои прекрасные чувства после службы. Какая бы ни была погода и что бы ни было, после посещения храма на душе всегда удивительные ощущения. И это детское ощущение в душе очень помогало: я знал, что пойду туда и мне будет хорошо.

– Да, у детей часто бывает ощущение какой-то необъяснимой радости после службы. Сам вспоминаю собственные ощущения и рассказы сверстников.

Как родителям постепенно и нетравматично вводить детей в храм? Ваш пример очень интересен, но бывают и тяжелые случаи, когда любую просьбу пойти в храм ребенок, а особенно подросток 14-16 лет воспринимает бунтарски, в штыки.

– Это правда. Дело это сугубо индивидуальное, потому что у детей разные характеры и темпераменты. Один – очень спокойный мальчик, ему очень хорошо в храме, и он может стоять спокойно и никуда не ходить. А другой настолько темпераментный, что, стоя в храме, будет переминаться с ноги на ногу – просто у него такой темперамент.

Следующее отличие – разный контакт между родителями и детьми. Не секрет, что не каждый ребенок даже уважает родителей, большинство детей их боятся, и в этом проблема. Поэтому, когда родители затрагивают такую щепетильную тему, как Бог и Церковь, об этом нужно говорить только находясь в душевно спокойном состоянии, чтобы это не было назидание силой, а ребенок сам хотел слушать. Один из старцев Русской Православной Церкви сказал: «Я разговариваю с людьми, только когда они меня спрашивают. Когда они меня не спрашивают, я ничего не рассказываю». Меня в свое время очень поразила эта мысль. Думаю, родителям надо делать то же самое: прежде чем сказать ребенку что-то сокровенное, важное, нужно наладить с ним контакт. Надо, чтобы ребенок захотел спросить у родителя, то, чего не понимает он, но понимает родитель. А для этого у него должен быть пример родительского духовного равновесия, спокойствия и рассудительности. Если ребенок это видит, тогда у него возникнут вопросы.

Моя знакомая рассказывала, что ее мама имела хорошую привычку вставать ночью и класть поклоны за своего ребенка. И в один прекрасный момент, делая поклоны, она услышала сзади какой-то шорох, уже было подумала, не ангел ли, но оказалось, что это ее сын, который спросонья тоже делает поклоны. Она умилилась, ничего не сказала, продолжила, а когда сделала последний поклон, оглянулась и увидела, что ее сыночек уперся лбом в пол и так и заснул. Это смешной случай, но он прекрасно показывает, что ребенок, увидев маму, которая молится, встал рядом с ней. И это первое, что надо делать родителям, – надо показать ребенку. Он не слышит того, что ему говорят родители, а смотрит, как они делают. И родители должны понимать, что основа воспитания – собственный пример. Если мы говорим одно: святое, как правильно надо поступать, а сами делаем по-другому, то в голове у ребенка возникает большой парадокс и отсюда проистекают несуразицы и атеизм. Мы знаем, что самые большие атеисты были детьми священнослужителей или очень верующих людей.

– Да, революция доказала это на примерах своих «верных чад». Родители часто требуют от ребенка какого-то подчинения, но могут ли они, видя, что это не работает, как-то переучить самих себя, для того чтобы их ребенок стал достойным христианином, а не революционером, пусть и внутри семьи?

– Правда, надо начинать с себя и в то же время давать ребенку развиваться не только в духовном плане, но и в душевном, и телесном. Родительская задача – смотреть, чтобы он гармонично развивался во всех направлениях. Чтобы проблема сегодняшнего мира – сидение перед компьютером или общение с каким-то гаджетом – не занимала основное время ребенка. Надо поощрять физические упражнения, потакать всему, что он делает душевно, заниматься, читать с ним (чтобы и он любил это делать), ходить по музеям, слушать вместе музыку и обсуждать какие-то моменты.

Родители могут проверить свой контакт с ребенком: есть ли у них каждодневное общение и откровенно ли оно, рассказывает ли ребенок, что у него произошло за день хорошего и что произошло негативного? Если он рассказывает, то можно сказать, что первоначальный контакт есть. С другой стороны, и родитель должен показывать пример: и он может рассказывать о своем дне ребенку и вообще всей семье. Прекрасно, когда вся семья собирается за столом и просто беседует, все делятся своими переживаниями за день.

И есть еще один момент, который поможет себя проверить. Когда ребенок говорит: «Подрались Маша с Дашей, а я рядом стоял и смотрел», родитель делает очень большую ошибку, если говорит: «Так почему же ты не вступился? Ты должен был их разнять, ведь могло закончиться очень плохо. Почему ты этого не сделал?» Это ошибка, потому что ребенку дана не только оценка, но и оценка негативная: показывается, что он чего-то не сделал. Соответственно, все, что доверил и сказал ребенок, перечеркивается жирной красной линией, и это неправильно. Задача родителя – уметь выслушать своего ребенка, не только слышать, а еще и услышать его, не давать никаких оценок, а сказать свое мнение и точку зрения, только если ребенок его об этом спросит. Когда ребенок спрашивает сам, тогда он будет внимать тому, что скажет родитель. И идеально сказать не «ты должен был сделать так-то и так-то», а «наверное, если бы я был в такой ситуации, то поступил бы таким образом…», то есть не навязать свое видение, а поделиться своим внутренним состоянием. И это будет очень правильно, будет признаком здоровых отношений между поколениями – родителями и детьми.

– Хотелось бы спросить о воскресной школе. Ребенка в нее отдают в определенном возрасте, и когда он оканчивает ее, то зачастую уходит не только из школы, но и из храма, потому что ему, как мы говорили, становится неинтересно, скучно, кажется, что его заставляют. Какой должна быть воскресная школа, как она должна влиять на своих воспитанников, чтобы они оставались в храме и гармонично развивались в Церкви Божией?

– Сейчас период церковного расцвета, и, слава Богу, воскресные школы не только есть, но даже есть выбор, куда пойти, потому что они существуют при многих храмах и в них преподают много разных интересных людей. Но если я хочу, чтобы мой ребенок знал Бога, нельзя полагаться только на воскресную школу (как, опять же, делает большинство родителей). Потому что и в воскресной школе, и у всех нас, как говорил мой незабвенный ректор Киевской духовной академии, сумма знаний о Христе должна сочетаться с образом жизни о Христе. И если воскресная школа дает только сумму знаний о Христе, этого мало. Надо, чтобы она показала, что такое жить во Христе, а для этого требуется, чтобы ребенок не только слушал правильные речи преподавателя или священнослужителя, но и мог на опыте пережить какие-то моменты. Именно поэтому я за то, чтобы обучение было интерактивное, чтобы ребенок не просто слушал, но и участвовал в этом обучении. Это может быть очень по-разному. Маленький ребенок может что-то рисовать или во что-то играть. Помню, как в нашей воскресной школе преподаватели сделали ковчег, раздали детям игрушечных зверей, и маленькие детки сажали их в ковчег; им было так интересно, что, уверен, тему про Ноев ковчег они запомнили на всю жизнь.

Подобные игры существуют для каждого возраста, и воскресная школа должна состоять из таких игр и упражнений, где ребенок не просто слышит, но и моделирует ситуацию и избирает для себя путь, которым он пойдет. Соответственно, преподаватель может посмотреть, как ребенок реагирует в играх. Я провожу это регулярно, и у нас это вылилось не просто в активную воскресную школу, а в большую организацию, где много детей, которые еженедельно общаются между собой. Что самое интересное: эти дети и подростки нашли свое общение именно здесь. Это такая православная организация, которая ходит в походы, устраивает лагеря, делает много хороших, добрых дел, и друзей они нашли себе в этой организации; более того, прошло время, и у нас уже создались семейные пары. Два года назад я провел молодежный поход с теми, кто уже имеет паспорт, и после этого мы повенчали две пары, и у них уже дети. Когда люди побыли вместе, на практике посмотрели, кто чего стоит, кто как ведет себя в некомфортной ситуации, у них возникают симпатии, привязанности, и дружеские отношения происходят именно из таких практичных вещей.

Когда мы просто сидим и говорим – это одно, а когда на деле показываем, какие мы, – совсем другое. Поэтому я за то, чтобы в воскресных школах было много практических занятий, чтобы не сидели только за партой, а выходили, устраивали игры, – помните, как Петр Первый организовывал потешные игры в войну. Во всех древних цивилизациях – персидской, египетской, греческой детей царей и императоров обучали самые яркие учителя и ученые, и всегда обучали в игровой форме, это засвидетельствовано документально. Уже в те времена люди знали, что такое игровая форма, и понимали, что это самая правильная форма обучения. Поэтому преподаватель, который не просто рассказывает, а может заинтересовать детей на практике, особенно любим ими, и они к нему тянутся. Пример преподавателя тоже немаловажный. Как и пример священнослужителя, приходящего в воскресную школу, – один из самых ярких и важных примеров. Дети не должны бояться черной рясы, а, наоборот, должны радоваться, когда идет батюшка, и бежать к нему.

Посещая одну воскресную школу (не скажу какую), я в рясе стоял у двери, из которой выходили дети. Вышло человек девяносто. Как Вы думаете, сколько человек со мной поздоровались?

– Все девяносто?

– Два человека… из девяноста человек со мной поздоровались двое. Еще десять мне улыбнулись и посмотрели в глаза. Но все остальные, получается, не имеют элементарного навыка вежливости. О какой духовной жизни можно говорить, если они еще не воспитаны душевно? А это дети православных родителей, из воскресной школы, где много преподавателей. Зачем их учить чему-то возвышенному, если они еще не имеют навыка обычного общения и проявления уважения не ко мне лично, но хотя бы к сану, который я представлял. Вот яркий пример того, что сейчас на самом деле происходит. Как шутим мы, работающие с детьми: чем отличается православный ребенок от неправославного? Он отличается вероисповеданием его родителей, больше ничем.

– Вы уже упомянули опыт Вашей молодежной организации. Получается, они могут реально решить проблему ухода детей из Церкви, могут их определенным образом занять, заинтересовать.

– Такие организации можно создавать при каждом храме, потому что храм – это громаднейший потенциал: и молитва, и священнослужители, и миряне, которые могут помочь. Но не секрет, что самое главное во всех организациях – человек, за которым пойдут, пойдут родители и пойдут дети. Это не просто человек, который хорошо говорит, а тот, кто своими поступками и делами показывает, что заслуживает этого доверия и уважения. И обычно такому человеку могут довериться, и довериться могут дети.

Один раз, когда мы сидели у костра, я спросил у православных детей (которых было много): «Скажите, пожалуйста, на сколько процентов вы рассказываете родителям о том, что происходит в вашей жизни?» И практически все дети согласились, что они рассказывают родителям не больше пяти процентов из их жизни. Только одна «очень правильная» девочка сказала: «Ну, я, наверное, на восемь процентов рассказываю». Наши православные родители знают пять процентов из жизни своих детей – и это еще активных православных детей. Не секрет, что так повсеместно, и не только у православных. Почему? Потому что потерян контакт. Поэтому, во-первых, родителям надо наладить контакт, но если он не может наладиться, то надо искать таких людей, с которыми бы их дети наладили контакт. Это может быть взрослый человек, священнослужитель или кто-то активный, работающий при храме, кто может достучаться до сердец детей, и не только на исповеди, а вообще в общении. У меня был случай, когда православная девочка ушла из дому от православных родителей, и она позвонила мне и сказала: «Отец Иоанн, я ушла из дому». А я уже звонил родителям и успокаивал их, и потом мы это урегулировали. Слава Богу, у нее было доверие, она позвонила, и мы немного сгладили эту ситуацию.

На Западе есть целое движение, когда в интернаты или детские дома, где дети находятся без родителей, приходят взрослые люди, прошедшие курс обучения, и становятся старшими друзьями детей. Когда ребенок не воспитательнице, а такому человеку доверяет какие-то свои потаенные мысли. Очень важно, чтобы у ребенка был старший друг, потому что тот может рассказать и показать, как правильно поступать в жизни. Если старшего друга не будет, всю информацию ребенок возьмет у своих сверстников, а какие это будут сверстники? Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Вся информация приходит к ребенку, когда он играет во дворе, «чатится» через компьютер. А компьютер может быть как очень полезным, так и очень страшным, потому что один клик – и в комнате ребенка поселяется все: от самого страшного разврата до самых страшных бесовских вещей. И это все очень доступно, и эта доступность очень страшна. Поэтому я считаю, что для родителей очень важно не просто запретить и не просто контролировать (а это обязательно нужно), но дать ребенку прививку, чтобы, столкнувшись с чем-то неправильным, он не сделал бы этого, а отошел.

Недавно я стоял на красный свет на переходе небольшой улицы, и народ, увидев, что машин нет, стал переходить дорогу. И стоял отец с девятилетним сыном, который сделал шаг на проезжую часть, а папа говорит:

– Сынок, ты куда?

– Так все ж идут…

– А я думал, что ты личность и поступаешь правильно.

И ребенок вернулся и сказал:

– Папа, прости.

Думаю, что все, кто остались с нашей стороны и слышали их, были на грани слез. Вот отношение родителя к сыну: он его не отругал, не шлепнул, а остановил своим недоумением и потом проявил к нему громаднейшее уважение, сказав: «Я-то думал, что ты личность». И ребенок, не теряя контакта с отцом, тут же исправился и извинился перед ним. В этой маленькой ситуации – пример правильных отношений между родителями и детьми, отношений во взаимоуважении, доверии и искренности.

– Следующий вопрос: что делать, если подросток увлекся какой-то субкультурой, что в наше время неудивительно и очень многие проходят через это? Сейчас много разных субкультур: и так называемые анимэшники, и панк-рок, и так далее и тому подобное. Подросток начинает соответствующе выглядеть, например пошел к другу и выбрил на голове ирокез. Родители ему говорят: «В таком виде ты в храм не пойдешь!» Как быть, если подросток на время стал частью какой-то субкультуры?

– Здесь очень много аспектов. Как человек, работающий с подростками, могу сказать: хорошо, что человек чем-то интересуется и увлекается. Это намного лучше, чем если бы ребенок был только в компьютере. Поверьте, сейчас очень много родителей, которые в первую очередь обеспокоены тем, что их ребенок совершенно бесхребетный и ничем не хочет заниматься, они уже вопиют, что им делать. Поэтому слава Богу, что дети еще куда-то идут и чем-то интересуются.

Если же подросток попал в ситуацию, которая родителям совсем не нравится, то повторюсь опять и опять: очень важен контакт с ребенком и чтобы обстоятельство, что он поступил не так, как хотелось родителям, не нарушило бы этот контакт. Все-таки выбор ребенка надо уважать, а то, что он пошел путем «эксклюзивным», – это, во-первых, результат какого-то родительского упущения, а во-вторых, показатель, что у ребенка что-то не так. И, конечно, первое, что должен делать родитель, – от всего сердца обратиться к Богу. Потому что в этом случае должен действовать Господь, должно быть чудо Божие. Во-вторых, не меняя ничего, необходимо наладить контакт с ребенком и контролировать то, что происходит, но не так, чтобы сын или дочь думали, что над ними довлеет родительская воля, – здесь надо быть очень тонким.

Конечно, одному родителю с этим не справиться. Если духовно он молится, душевно находит контакт с ребенком, то надо еще узнать, что это за субкультура, пойти туда и разобраться. У моих знакомых был случай, где папа – батюшка, настоятель большого храма, и его уже взрослый сын восемнадцати лет пошел к рокерам, начал ездить на мотоцикле, надевать кожанку и так далее. Матушка была в шоке, а батюшка снял рясу и пошел к этим рокерам. Вначале его восприняли не очень хорошо, а потом он просто пообщался с ними, ничего не навязывая, и затем сказал:

– Дорогие, я настоятель такого-то храма, если хотите, приходите, всегда буду рад вас видеть.

– Но мы же в такой одежде?

– Да Богу неважно, какая одежда, Ему важна ваша открытая душа.

Проходит некоторое время, он служит раннюю литургию, и служащая при храме бабушка едва не врывается в алтарь: «Батюшка, у нас проблема – нас захватывают!» Оказывается, эти пятьдесят рокеров приехали и в кожанках стали заходить в храм. Естественно, все люди подумали, что это их последний день: сейчас будет что-то страшное. Каково же было их удивление, когда батюшка продолжил службу, а все эти страшные люди, с выбритыми головами, в кожанках, с цепями, встали в храме и начали истово креститься, подходить к иконам, некоторые из них опускались на колени. Потом батюшка делился своими впечатлениями и говорил, что на лицах бабушек, застывших в ужасе, появились слезы радости и умиления: они поняли, что для Бога одежда действительно не важна, а важно открытое сердце человека.

И таким образом сын этого батюшки не потерялся: да, он этим движением интересовался, но не утратил контакта с отцом и потом даже поступил в семинарию. В таких случаях надо быть очень внимательным и найти таких людей, которые бы повлияли. Можно предложить своему ребенку поговорить с батюшкой, а можно с психологом. Как правило, в конце беседы выясняется, что психолог нужен не ребенку, а самим родителям. Но самое главное – сохранять спокойствие и не проявлять никакого неудовольствия, раздражительности, гнева и гордости в решении этих вопросов. Происходящее – показатель того, что у ребенка не все хорошо, и родителю надо обратить особое внимание, так как в воспитании произошел какой-то «прострел».

– Если подросток уже наотрез отказался ходить в храм, сказал, что ему это совершенно не нужно, мол, не насилуйте меня, я туда больше никогда не пойду. Какие действия нужно предпринять родителям, для того чтобы вернуть ребенка на дорогу к Богу, если он крещен и когда-то позиционировал себя как верующего?

– То, о чем Вы сказали, встречается повсеместно. Практически в каждой православной семье родители сталкиваются с тем, что их прекрасный ребенок, достигая определенного подросткового возраста, говорит: нет, я в храм не пойду. Либо потому, что, как он говорит, не видит в этом смысла, либо просто закрывается. И это проблема и родителей в том числе, здесь надо быть очень тактичным. Я бы сказал не о том, что надо, а прежде всего о том, чего не надо делать. Во-первых, ни в коем случае нельзя заставлять, нельзя психологически насильничать, довлеть, чтобы не потерять из-за этого контакт с ребенком. Наоборот, это показатель того, что родителю надо что-то изменить в себе по отношению к своему ребенку, что надо измениться самому. И, конечно, в первую очередь молитва к Богу, во-вторых, не проявлять никаких сильных негативных душевных порывов, чтобы не было гнева, каких-то ссор, – все это очень важно, иначе это усугубит всю проблему.

Когда мы в воскресной школе беседовали с родителями о том, что они не могут в какой-то момент отпустить своих детей, чувствуя их как бы своей собственностью, я привел такую аналогию. Дети – это не ваше, Господь их вам дал, чтобы вы воспитали их христианами и людьми, верными Богу. Давайте представим, что вам поручили президентских детей, – как вы будете к ним относиться? Как будете их воспитывать? Так же, как сейчас относитесь к своим детям? На это все родители ответили: конечно, нет, мы будем относиться к ним по-другому. Потому что потом вас или похвалят за то, как вы воспитали президентских детей, или очень накажут, потому что вы относились к ним очень неправильно. А тут Сам Бог доверил вам детей, просто вы об этом забыли. И вот исходя из того, что ребенок – это не мое, а что это человек, у которого образ и подобие Божие и его, во-первых, надо уважать и с ним надо делиться, но ни в коем случае не забивать его волю своим гневом или своим внутренним эгоизмом, – это самое важное.

Конечно, здесь очень многое зависит от родителей, которым стоит посоветоваться с батюшкой, психологом, другими родителями, пережившими этот период, потому что нет одной таблетки для всех, все очень индивидуально, но принципы всегда одни: будьте своему ребенку другом, которого он уважает и к словам которого прислушивается, – это очень важно. И если с ребенком случится что-то негативное и он расскажет вам об этом –прекрасно, значит, вы правильно выстроили отношения с ним. Это один из показателей правильного воспитания и отношения. В один прекрасный момент родители должны стать друзьями ребенку, и им нужно его отпустить.

Когда мы ходим в походы, то не разрешаем брать с собой мобильные телефоны, и одним этим походным законом убиваем сразу двух зайцев. Во-первых, молодой человек быстро отвыкает от мобильного телефона (правда, говорит, что он еще два дня звучит в ухе). А во-вторых, это важно для родителей, которые сначала в ужасе: как же я узнаю, как дела у моего ребенка? И здесь очень серьезный воспитательный момент. Один папа мне сказал: «Отец Иоанн, в течение суток я был готов Вас задушить за то, что Вы не дали моему ребенку мобильный телефон. Но когда понял, что ничего не могу сделать, я начал молиться Богу – и пришло такое утешение. И я понял, что я не Вам доверил своего ребенка, а доверил его Богу. Это прекрасное ощущение, что я его отпустил и он идет с Богом в такой прекрасной компании». Вот один из самых ярких примеров того, что надо отпустить своего ребенка.

– Спасибо за прекрасный пример. Действительно, родители часто пытаются выхватить телефон из рук ребенка, но как только он его забывает дома, то испытывают настоящий шок.

Если родители заметили, что их ребенок стал холодно относиться к храму и увлекся другими религиозными практиками (такое тоже бывает, в Интернете можно найти все что угодно), как им быть в данной ситуации? Нужны ли здесь какие-то серьезные, решительные действия?

– В истории есть пример блаженного Августина и его матери блаженной Моники. Августин рос в христианском, православном воспитании, но потом ушел к ересиарху, стал еретиком, более того, будучи прекрасным проповедником, ездил по разным городам, проповедуя эту ересь. И его мать, блаженная Моника, везде ездила за ним и молилась. Василий Великий, увидев такой подвиг матери, сказал: «По твоим молитвам Господь вернет его в лоно Православной Церкви». Так и произошло: Августин не только вернулся, но и стал учителем Православной Церкви. И мы должны всей душой молиться не только Богу, но и тем людям, которые это пережили. Блаженная Моника – покровительница родителей, оказавшихся в такой сложной ситуации.

Напомню еще пример преподобного Серафима Вырицкого, который был богатым купцом, крупным меценатом, благотворителем Русской Православной Церкви. И когда его сын ушел к католикам, они с женой приняли решение все оставить и уйти в монастырь. Это решение изменило всю их жизнь. Оставив громадное состояние одного из самых богатых купцов Санкт-Петербурга, он ушел в Александро-Невскую лавру, а она – в женский монастырь. И было время, когда в монастыре их досматривала уже их внучечка.

Надо быть очень осторожными и помнить закон, что сила действия равняется силе противодействия: чем больше мы нажимаем на своего ребенка, тем больше он будет противодействовать нам. Часто дети поступают вопреки тому, что им говорят родители. Умные родители иногда этим пользуются, скажем, в младшем возрасте: «Кушать готово, но я тебя не зову: тебе не надо кушать». И через минуту ребенок уже придет.

Сейчас очень много разных восточных течений, это модно, и неокрепшая психика может быть им подвержена. Это означает, что родитель не раскрыл ребенку радость общения с Богом, Христом и приобщения к Нему через покаяние, Таинства исповеди и святого причащения. Значит, сбой произошел именно в этом воспитании духовности. Ведь задача родителей – дать ребенку опыт искренней веры, искреннего желания быть с Богом, молиться, чтобы он имел свой контакт с Богом и в случае чего шел к Нему. Если ребенок обижен, он должен идти к Богу, это показатель того, что с ним все хорошо. Если это есть с детства, то оно пройдет через всю жизнь. Общение с Богом должно быть светлым: Господь не тот, кто наказывает и ставит рамки, что можно делать и что нельзя. Так часто думают про Православную Церковь: в ней нельзя то-то и то-то, но, наоборот, когда ты становишься верующим православным христианином, у тебя появляется свобода. Потому что ты становишься свободен от всех предрассудков и рамок, ты свободен от толпы: вся толпа идет, а я не пойду, потому что я личность и со мной Христос. И когда вся толпа пошла, я думаю: а Христос бы пошел с ними? И если вижу, что Он бы не пошел, то и я не пойду. Эта свобода души, свобода ума – то, что Богом предназначено человеку, ведь подобие Божие состоит в том, что в человека заложено стремление к Богу, стремление к истине, абсолютной любви. Надо расчистить это стремление, чтобы человек с самого детства понял, куда должны стремиться его душа и дух. Родительская задача – расположить его душевно и дать духовное направление, чтобы ребенок понимал, что такое таинства, и сам шел на исповедь, потому что одолжен чувствовать в этом нужду. Надо, чтобы он подходил к Таинству причастия со всей душой и открытостью, у него должен быть большой секрет общения с Богом, и родителям нужно уважать то, как он относится к Богу, и радоваться.

В лагерях мы проводим короткие утренние и вечерние правила, но они всегда предваряются словом, которое настраивает детей на молитву. Перед молитвой мы всегда сначала стоим тихо, молчим, а потом говорим: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа» – и начинаем вместе петь или читать. Один папа сказал:

– Я вам дам ребенка, но пусть он с вами не молится.

– Никаких проблем, ты должен стоять, но можешь не молиться.

И этот ребенок, о котором папа заботился, чтобы он вдруг не стал православным, настолько заинтересовался православием, что сказал мне: «Отец Иоанн, я хочу, научите!» И он был примером для остальных православных детей, окончивших воскресную школу, как надо интересоваться. Больше всего вопросов о Боге, Церкви, обо всем было от него. И дети, видя, что их неверующий сверстник так интересуется Богом, сами начали интересоваться, – это потрясающий пример.

В принципе навык к молитве – это, конечно, родительская задача. Родители должны привить своему ребенку такие душевные и духовные навыки. Но духовный навык без душевных качеств, без элементарной воспитанности не будет иметь никакого эффекта. Вначале ребенок должен быть здоров и воспитан душевно, и потом это уже переходит в общение с Богом. Душевно воспитан – значит, что он должен уважать своих родителей, и это уважение должно выражаться в том, что, когда родитель что-то говорит, ребенок сразу это делает. У моей знакомой в Англии две дочери, и самое страшное для них наказание, когда мамочка говорит: «Дорогая, так настоящие леди не делают». И девочка сразу же пытается исправиться. Какой в этой семье контакт у мамы со своими дочками!

Мы знаем, что воспитание разнополых детей различное. В воспитании мальчиков большую роль играет отец, у девочек оно другое, важен и отец, но мамина нежность и влияние тоже очень нужны. Сколько раз мы говорим детям, что любим их? А ведь это немаловажно, дети должны это чувствовать. Недавно я прочитал, что для того чтобы выжить, нам нужно пять обниманий в день, чтобы развиваться – десять, а чтобы быть спокойными и наполненными – не менее пятнадцати обниманий в день. То есть должен быть даже физический контакт с родителями, с которыми просто так обниматься не будешь: обнимание – это фактор любви. В раю самое большое проявление любви между Адамом и Евой – когда они прикасались друг к другу и держались за руки. Такой физический контакт, контакт душевный и духовный – совместное общение с Богом, молитва, – вот к чему должна стремиться каждая православная семья.

– Спасибо, отец Иоанн, за этот прекрасный ответ. Мне вспомнился русский фильм «Мой друг Иван Лапшин», в котором есть такой хрестоматийный пример – сын не хотел ложиться спать, и отец сказал ему всего одну фразу: «Я тебя больше не уважаю как мужчину». Всё – мальчик стал очень послушным.

– Да, это показатель контакта родителя с ребенком. Мы должны помнить, что дети должны расти на положительных примерах и их должны давать родители. Что входит в ребенка: какие он смотрит фильмы, какую музыку слушает – знают ли об этом родители? Поговорите об этом с любым родителем. В лучшем случае он слышал, чем занимается его ребенок. И возьмите того батюшку, который пошел к рокерам и выяснил, что это за люди, которые оказались неплохими.

Знать, чем интересуется ребенок, – это первая задача родителя. Второе – можно обсуждать какие-то вещи: мы посмотрели вместе какой-то фильм и теперь его обсуждаем. Пусть каждый родитель вспомнит, когда он вместе с детьми посмотрел фильм и вместе его обсудил. Уверен, что 99 процентов скажут, что даже никогда. Когда мы обсуждали вместе какие-то серьезные вещи, которые происходят вокруг нас, а не просто в школе? А таких моментов, которые надо обсуждать, о которых надо обмениваться мнениями, сейчас в нашей жизни много. Надо понимать, что мы единомысленны, на этом строится контакт родителя с ребенком.

Надо предлагать ребенку прекрасную музыку. Помню, как мама ставила мне «Времена года» Вивальди, мы вместе слушали, и она спрашивала: «Скажи мне, что ты представляешь?» – и я рассказывал ей свои впечатления. Я и сейчас вспоминаю те моменты, и сейчас «Времена года» – мое любимое произведение, которое успокаивает, подбодряет и расслабляет меня, а не какой-нибудь рок или металл. Хотя, будучи подростком, я слушал и Цоя, и «Агату Кристи», но сейчас классика приводит меня в состояние равновесия и покоя.

Прививать правильные, хорошие качества – это задача родителей. Родитель – самый близкий человек своему ребенку, и от него очень многое зависит. Но я встречал и очень много родителей, которые переживают, что они чего-то ребенку недодают, говорят: «Я стараюсь, и все равно ничего у меня не получается». Причиной может быть заниженная самооценка родителей. Как сказал Паисий Святогорец, нам нужно делать маленькие делишки, которых у нас много, а большие свои дела и проблемы – оставьте Богу, Он их будет Сам решать. Для меня это означает следующее: то, что я умею и могу, я буду делать, но если что-то не могу, то говорю: «Господи, теперь не я, но Ты». И тогда Господь, если я доверяю Ему во всем, показывает такие чудеса! И я видел такие чудеса. Они постоянные.

Когда мы находимся в походе, экстремальной ситуации, происходит очень много такого, что зависит только от Бога. Нас идет сорок человек, и если один вывихнет ногу (а на пересеченной местности это всегда возможно), то весь поход останавливается и уже никто никуда не идет. И тут Господь дает так много чудес! Когда я иду в поход, понимаю, что могу сделать только то, что я могу сделать, но все остальное доверяю Богу. И та молитва, которая совершается за детей в походе, бывает даже большей, нежели когда я служил с Патриархом. Потому что здесь все живое и за этих детей надо молиться очень по-живому. И эта живая молитва передается детям, они это чувствуют.

– С детьми надо быть честным.

– И искренним. Они это не просто видят, а чувствуют – и тогда открываются в ответ. А какое наполнение, когда ты поделился с ребенком и получаешь от него обратную связь! Я могу очень устать, но нахожусь от этого в таком воодушевлении. После похода или лагеря дети приезжают домой, окунаются в свою обычную домашнюю атмосферу, а родители так хвалят: он такой самостоятельный, такой ответственный, все сам делает, такого никогда не было. Проходит два дня – и он становится таким же, каким был до этого. Почему? Потому что в походе другие условия, которые он принимает, и эти условия правильные и честные. Если ты не пошел и не набрал дров, то, значит, не будет вечерней программы или не будет завтрака. То есть это необходимо сделать. И если ты кого-то обидел, это станет известно. Здесь откровенность, искренность и искреннее общение с Богом. В походе очень сложно быть человеком неискренним, потому что мы вместе 24 часа, все в одной команде, одному даже отойти нельзя, всегда только парами – это одно из правил техники безопасности в походе.

И, приезжая домой, они звонят: «Отец Иоанн, у нас так было хорошо в лагере (или походе), ну почему здесь, в семье, все не так хорошо?» Можно только руками развести, но слава Богу, что они почувствовали эти отношения, искренность. Как говорят святые отцы, Господь дает человеку благодать Божию, для того чтобы он почувствовал ее, побыл в ней, и потом, когда благодать у него заберется, он всегда будет стремиться к этому чувству. А ведь это секрет и цель нашей жизни – поселить в нашей душе такую благодать, такой мир и уметь сохранить их, чтобы он был всегда, потому что Царствие Божие внутри нас есть. К этому надо стремиться, а не к сохранению постов, вычитыванию правил и еженедельному приходу в храм – это только средства достижения цели. Почему бы трижды не прийти в храм, не зайти в него, проходя рядом, почему мы не осеняем себя крестным знамением, а боимся, что о нас скажут окружающие?

Когда я был в Греции, видел картину, которая поразила меня. Шла очень красиво одетая девушка, все на нее оглядывались: она была очень красива. И, проходя мимо православного храма, она остановилась, перекрестилась и низко поклонилась ему. Признаться, я был поражен. Этим жестом девушка исповедовала Господа Иисуса Христа. Греки не стесняются этого, а у нас такое редко увидишь. Но это прекрасно, если я вижу, как молодые люди, хорошо и красиво одетые, проходя мимо храма, крестятся и показывают ему уважение, – это миссионерство, проповедование Иисуса Христа, Сына Божия. Как говорит апостол Павел, мы на всякое время должны дать ответ о своем уповании.

Беседы с батюшкой. Крест родительского воспитания в современном обществе