Мир Вам, дорогие посетители православного сайта “Семья и Вера”!
Перед Вами 1-я страница пятой книги интересных рассказов известного российского писателя и поэта монаха Варнавы (Санина), который повествует о духовной жизни и о Боге в каждой своей истории.
КНИГА ПЯТАЯ. Страница 1-я
УРОК НА ВСЮ ЖИЗНЬ
У иеромонаха Л. заплесневели просфоры.
Нередкий случай, который порождается нашим невниманием и небрежностью по отношению к этим святыням. И люди даже часто спрашивают, что делать с ними в подобных случаях.[1]
Служил о.Л первый год.
Крепкой, твердой веры, как он сам признавался, рассказывая этот случай, было у него тогда маловато.
Знаний во многих вопросах пока еще тоже.
Словом, просфоры стали совершенно непригодными к употреблению.
И решил он их для большей надежности – сжечь.
Можно, конечно, красочно описать все то, что за этим последовало.
Но не лучше ли передать словами самого иеромонаха?
«Чтобы не вводить в искушение этим зрелищем прихожан, уехал я подальше в лес, на берег протекавшей рядом реки, – говорил он. – Распалил костер, положил на него просфоры. Но… в результате всех моих действий они только подрумянились. Растерялся я. Что же делать? И тут вспомнил из своей юности с ее туристическими походами: чтобы костер быстрей разгорелся, надо добавить в него бензин. Ну, за этим дело не стало. Машина была рядом, нашел какую-то емкость, слил в нее бензин.
Припоминая что-то, отец Л., зная в отличие от меня заранее, что произошло дальше, зябко повел плечами.
Будто речь шла не о жарком пламени, а о морозе градусов в пятьдесят.
«Вернулся я к костру, плеснул в пламя бензина, – продолжил он. – И тут…
Здесь и мне неожиданно стало как-то не по себе.
Очевидно, передалось нарастающее волнение отца Л.
А он, глядя на свои руки, будто впервые видел их, сказал:
«Сам не знаю, почему и как – но от близкого жара емкость пристала к моим пальцам… Инстинктивно я попытался стряхнуть с руки эту горячую прилипшую массу. И в это самое мгновение горючее разъедает дно у емкости, и вся жидкость, объемом около литра, выливается в костер! Часть бензина попадает на меня… Пламя с ревом взметается вверх и обнимает меня – с него – до головы!..
Отец Л. посмотрел на меня, словно пытаясь убедиться, представляю я себе все это или нет и, видя, что да, причем, еще как, продолжил:
« В какой-то момент я понял, что весь горю. На мне была кожаная куртка, и я, естественно, попытался скинуть ее. Дергаю молнию вниз – и как назло – заело замок, заело. Хотел покататься по земле, как делают танкисты, но понял, что при таком интенсивном пламени с огнем мне не справиться. И тут я начал кричать: «Господи, прости, помилуй, помоги – погибаю!» Совсем, как апостол Петр, когда тонул в волнах Геннисаретского моря. И ведь услышал меня Господь! Внезапно с неба опустился какой-то шарик. С сильным треском он распахнулся над моей головой, превращаясь в огромную белую простыню. Она, как парашют, куполом взметнулась надо мной и накрыла меня всего с головы до пят. Мгновение – и это полотнище взмыло вверх и пропало. А я стою в растерянности и не могу понять, что это все было. Стал осматривать себя. Вижу: ожог на пальцах, куда прилипла емкость с бензином, да борода с правого бока чуть-чуть опалена и… все. Больше – никаких повреждений. Даже куртка и подрясник, на которые попал бензин, и, соответственно, все было в огне, совершенно целые. Костер затушен, просфоры исчезли…»
Закончив этот рассказ, отец Л. еще дольше помолчал, словно раздумывая, и с чувством подвел итог:
«Господь справедливо меня наказал – нельзя так обращаться со святыней, но и помог – спас от пламени. Даже ожог от костра на пальцах совершенно не мешал мне потом служить литургию. Ну и стоит ли говорить, как это разом, на всю жизнь, укрепило и утвердило меня в вере?..»
К этому мне, прекрасно знающему, что о.Л. никогда не скажет того, чего абсолютно точно не знает сам, остается добавить только лишь:
И не только его одного!
___________________________
[1] По установившейся издревле традиции, такие просфоры сжигают, а золу определяют в непопираемое ногами место: опускают в проточную воду, то есть в реку, или закапывают в землю.
ОЧЕВИДНАЯ НЕВЕРОЯТНОСТЬ
А вот еще одна история, которая случилась с иеромонахом Л., когда он был еще иереем на приходе.
И, как мне показалось, ее тоже лучше рассказать, точнее – пересказать, его собственными словами:
«Однажды совершал я проскомидию в алтаре. Рядом справа – была крепкая кирпичная храмовая стена.
Вдруг чувствую, что-то не то.
Вроде, движение какое-то там, где его, ну, никак не могло быть.
Поднимаю голову.
Что такое?!
А стены – нет!
И из появившегося из ниоткуда пространства идет ко мне человек и на ходу просит:
– Помяните и меня, батюшка… Меня зовут Тимофей, я помогал строить этот храм!
Ничего не понимая, скорее просто машинально, я растерянно вынул за него частицу.
А он поблагодарил, развернулся и… вышел.
Туда, откуда пришел.
Придя в себя, я локтем потрогал стену.
Да нет, вроде бы, крепкая, целая!
Потом была долгая неделя сомнений и раздумий – что это было, не совершил ли я проскомидию за… беса?!
Но вот миновало время.
Наступило следующее воскресенье.
Снова творю проскомидию. И опять стена исчезает!
На этот раз ко мне идут уже трое: тот самый Тимофей и еще с ним двое незнакомцев.
Которые просят: «Помяни и нас, батюшка, мы тоже строили этот храм».
И без того измученный своими прежними сомнениями, я твердо сказал им, что поминать их не буду.
Не говоря ни слова, они молча развернулись и ушли.
Тоже туда же.
В стену.
Вроде, и делу конец.
Но…
Закончилась служба.
Подходит ко мне регент церковного хора и говорит:
– Батюшка, простите, тут такое дело… Словом, строитель этого храма приснился мне. Он – наш дальний родственник. Просит о поминовении.
– И как же его имя? – осторожно спросил я, смутно начиная догадываться, что к чему.
И к немалой радости и облегчению услышал:
– Тимофей!
А дальше – больше!
Отошел регент, подходит другой прихожанин.
И тоже говорит мне уже о своем сне, в котором все тот же Тимофей просит, нет – даже молит его помянуть!
Слава Богу!
Полегчало у меня сразу на душе.
Понял я, что это реальный человек был, а не какое-то там бесовское наваждение. В который раз подивился милости Божией.
А так же понял, как важно поминать усопших и как они нуждаются в этом. Узнал от старых прихожан имена всех строителей храма и неопустительно стал вынимать за них частицы на каждой проскомидии…»
Больше такого с о.Л. уже не случалось.
А через три года он вычитал в записках одного священника, как тот, что ни служба, по несколько часов творил проскомидию – такая большая очередь из умерших стояла у него с просьбой о поминовении. Прихожане, не выдержав, даже пожаловались епископу на, как им казалось, нерадивого иерея. Тот отстранил священника от службы. Так вся толпа умерших явилась епископу и принялась говорить ему: «Что же ты делаешь! Он ведь всех нас поминает!».
И после этого епископ вернул священника обратно.
* * *
Осенняя мелодия
Октябрьских дождей.
В ней как-то ночью, вроде, я
Услышал плач людей.
Оплакивали стонами
Они свою беду,
Рыдали миллионами
Те, кто сейчас в аду.
С печалью безутешною,
Который век подряд,
Жизнь проклинают грешную,
Что привела их в ад…
И снова дождь над городом –
Меня не проведешь!
Но вдруг по сердцу молотом:
«И ты того же ждешь?!»
БЕСХИТРОСТНАЯ ИСТОРИЯ
И эту, простую, бесхитростную, но весьма поучительную историю рассказал мне отец Л.
«Жила на Земле одна женщина.
Назовем ее, скажем, Светланой.
То есть, по-православному – Фотиной.
Мама у нее была мусульманка.
А отец – православный. И хоть в церковь он никогда не ходил, но дочь крестил во младенчестве.
Только вот сын, старший ее брат, пусть он будет у нас Егором, почему-то, так и остался у него некрещеным.
В школе Фотина училась хорошо.
После выпуска она без особого труда поступила в институт.
И выучилась на психолога.
А надо сказать, со школьных лет была у нее подруга – Надежда.
Рано оставшись без родителей, она воспитывалась под крылышком глубоко верующей бабушки. Та старалась едва ли не каждое воскресенье и по большим церковным праздникам водить ее на службы в ближайший храм и обязательно на исповедь и причастие.
Впоследствии Надежда стала парикмахером.
Когда Фотина приходила к ней привести в порядок прическу, у них часто заходил разговор о вере. Фотина, естественно, трактовала свои различные жизненные ситуации с позиции психологии, а Надежда – сверяясь с христианскими истинами.
Прошли годы.
И посеянные в сердце Надежды зерна Истины постепенно дали свои благодатные всходы.
Мало-помалу Фотина стала ходить в храм. Да не только сама! Ее давний друг даже принял сан, и она стала прихожанкой в его храме.
По мере своего воцерковления она стала с горечью осознавать, что ее брат Егор так и не захотел ощутить Божьего призыва. Не стал ни христианином, ни мусульманином. К тому же, со временем – а как не прийти беде, когда человек находится без Божией защиты и как щепка управляется бесами в водовороте бездуховной жизни – к нему прицепилась страсть пьянства.
Брат всё пьет и пьет. А она – единственная, оставшаяся в живых родственница –никак не может помочь ему справиться с явно губящей его страстью.
Фотина не на шутку начала беспокоиться, что брат ее пропадет, а она – даже не может о нем помолиться. Свечку и то в храме поставить нельзя! То есть, поставить, конечно, можно – но это же будет бесполезно! И даже – грешно!
Сколько раз разговаривала она с братом на эту тему!
Сколько слез было пролито!
Но выхода никакого не было.
И тогда она обратилась со своей бедой к своему другу – теперь уже игумену М.
Он с участием выслушал ее.
Успокоил.
Сказал, что совместная молитва творит чудеса…
И присоединил свою молитву к ее горячим молитвам.
Так они стали усиленно молить Бога, святого мученика Уара, к которому обращаются с молитвой о некрещеных людях.
И… совершилось чудо!
Неожиданно Егор сам дал согласие на Крещение.
И стал – Георгием!
Фотина была счастлива.
Теперь она могла, наконец, подавать за брата записки в храме и ставить свечи.
Но только радость ее была недолгой.
Прошло немного времени – и другая напасть.
Теперь уже с самой Фотиной.
Однажды она позвонила Надежде, со слезами попросила о немедленной встрече и, захлебываясь рыданиями, сообщила, что у нее обнаружили рак.
Надежда растерялась…
Попыталась утешить подругу, как могла.
Поведала о множестве чудес, когда, по молитве, люди исцеляются от этого, казалось бы, безнадежного недуга.
И у нее есть в парикмахерской даже клиентки, которым помог Господь, и они уже даже забыли, что у них когда-то был рак.
Потом Надежда долго думала, какие мысли, слова, поступки Фотины могли стать причиной заболевания, ведь, как читала она в одной духовной книге, каждая наша болезнь – это воплощенный грех[2].
И ответ пришел, как она с трепетом поняла от самого Бога, через ее духовника.
Тот как-то в разговоре с ней как бы случайно вдруг обмолвился о Надежде.
– Ты знаешь, – сказал он, – а ведь, рак – это, как правило, болезнь людей, затаивших на что-то или на кого-то обиду…
«Вот, вот она – причина болезни Фотины! – поняла Надежда. – Обида!»
Говорить, объяснять, что жизненно важно для подруги немедленно избавиться от обиды – Фотина сразу не стала, побоялась, что та не услышит ее, а то еще и обидится, замкнется вконец. Поэтому стала она потихонечку творить за подругу молитву. Подавать в храмах записки. Призвала на помощь игумена М. А тут еще и все знакомые Надежды стали сами поминать Фотину о здравии, да и своих духовников просить о молитвенной помощи ей.
Все это время Надежда внимательно прислушивалась к словам подруги – не услышит ли что-нибудь из признаков обидчивости? И уловив, что да, все они налицо, как бы невзначай повела разговор на эту тему.
– Ох, – только и вздохнула на это Фотина. – Чего-чего, а обидчивости во мне хоть отбавляй. Скажу больше. Обида – это мое второе имя!
Поговорили подруги по душам.
Наконец-то Надежда смогла все объяснить Фотине.
Та, как могла, простила всех и вся.
И – больше того – стала ездить в паломнические поездки. Со слезами и надеждой молилась она у святынь. Ездила на молебны о здравии болящих к схиархимандриту Ф. Советовалась с ним.
Потом она рассказывала подруге такой случай. Подошла ее очередь на лечение, она и она говорит старцу Ф.:
– Батюшка у меня рак…
На другой день идет к нему и думает: « Батюшка старенький, вон сколько народищу прошло за это время, надо ему еще раз про свой диагноз напомнить..». Подходит. Только воздуху набрала, чтобы сказать, а старец ей: « Я все помню..»
И, видно, не просто помнил, но и помолился.
Да не только о ней, но и о ее брате.
Так, что тот, после внезапного отправления алкоголем (в результате которого даже попал в больницу) раз и навсегда покончил с этой пагубной страстью.
А вот Фотине с таким заболеванием пришлось увольняться с работы.
Дали ей инвалидность.
Очень переживала Фотина, на что будет жить свои оставшиеся, как она уже считала, месяцы, а то и дни.
Но и здесь Господь не оставил ее.
Чудным образом нашлась работа.
Посильная.
По профессии.
А главное – с хорошими, глубоко верующими людьми.
С ними же она отправилась в паломничество на Святую Землю. Здесь она посетила Горненский монастырь. Припала в своей беде к коленям схимонахини Лидии, а та ей:
– Какой рак? Нет у тебя никакого рака!
Опешила Фотина.
Не знала, куда и девать себя от такого счастья.
Теперь она уже сама пробует свои силы в качестве сотрудника паломнической службы. Вот, на днях, в субботу едет группа в Оптину Пустынь, и Фотина там уже сама –экскурсовод!.
Кстати, дочек своих она тоже приучает жить православной жизнью.
И, глядя на нее, невольно ловишь себя на мысли: до чего же радостно видеть, как люди, после истинного покаяния, то есть, не только обещания исправиться на словах, но и на деле исправления своей жизни, с помощью Божией, меняются, находят себя, выздоравливают и становятся совершенно счастливыми уже здесь на земле…»
Что можно добавить к этим словам отца Л.?
Только одно:
Что же тогда говорить о Вечности?..
* * *
Какое счастье, что есть Бог:
Ведь без него, конечно,
Я и родиться бы не смог,
И умер бы навечно!
А так — дарована мне Им
Жизнь без конца и края
Сначала здесь, а завтра с Ним,
Среди блаженства рая!
Земная жизнь — всего пролог
К Небесному, конечно.
Какое счастье, что есть Бог,
Спасающий навечно!
[2]Хотя, в более точном христианском понимании, Господь по Своему неисповедимому Промыслу, посылает иной раз болезни для вразумления, очищения, испытания терпения и верности Ему в тесноте и скорбях и получения праведниками еще больших венцов. (прим.автора)
Маленькие притчи. Том-14. Страница 4-я
Рассказы о. Варнавы. Книга 4-я. Страница 11-я
<< На главную страницу На рубрику монаха Варнавы>>