Как быть в той ситуации, если юноша признается в любви к девушке, видит ее своей будущей женой, а она относится к нему, как к брату?
«Так, может быть, самая прочная семья и получится, – Отвечает диакон Андрей Кураев. – Сегодня считается, что лишь обоюдная страстная влюбленность должна соединять семью. Не знаю, хорошо это или плохо. Но традиционная православная семья никакой влюбленности, как условия своего создания и существования, не подразумевала.
Конечно, мне не верится, что наши благочестивые предки в период брачного поиска были озадачены идеей своего спасения: «А женюсь-ка я ради спасения души на Марфутке!» Но и сумасшедшая голливудская влюбленность – вряд ли была нормой.
В большинстве случаев, основой брака был здравый расчет (прежде всего родителей). С точки зрения аскетики, трудно было бы сказать хоть что-то доброе о влюбленности. У отцов (вспомните среди них хоть одного семейного и многодетного священника и при этом не мученика!) вообще трудно найти советы о семейной жизни, а уж тем более, о времени брачного ухаживания.
Отцы Церкви о влюбленности молчали, а пары, тем не менее, составлялись. И получали благословение Церкви…
Конечно, влюблялись православные люди и во II веке, и в Х, и в XVI. Но это оставалось где-то за гранью церковного учения и контроля. И поэтому я не могу предложить вам готовую цитату: «Святитель Иоанн Златоуст о влюбленности сказал, что влюбленный юноша должен признаваться девушке в своих чувствах вот так, а девушка, согласно Типикону, должна ему отвечать следующее». Нет такого в Типиконе. В контексте вашего вопроса это означает прежде всего, что отношение девушки к любящему ее юноше как к брату не является каноническим препятствием к их браку».
