Чудесный праздник Рождества Христова ждут все дети и взрослые! Но есть среди нас те, кто оказывается одинок в этот день, и нет человека, который уделил бы хоть немножко внимания и времени, поделился бы частичкой своей заботы, тепла и доброты.
Вот было бы здорово, если каждый из нас поделиться радостью с ближним, с тем, кто в этом очень нуждается. Тогда непременно мир вокруг нас станет добрее, светлее и радостнее. И не нужно за семью верстами искать того, кому нужна помощь. Эти люди всегда рядом с нами, нужно лишь внимательнее приглядеться и увидеть их своим чутким сердцем.
Сегодня хотели бы познакомить Вас с дедушкой Митричем из рассказа Н. Д. Телешова, который в великий праздник Рождества не оставил без тепла и радости оставшихся сиротами ребятишек.
Вдали от городской заставы были разбросаны деревянные домики, занесённые снегом и забитые досками. С ранней весны и до глубокой осени через город проходили переселенцы. Их бывало так много, и они были так бедны, что добрые люди выстроили им эти домики, которые сторожил отставной солдат Митрич. К зиме дома освобождались, и не оставалось никого, кроме Митрича, его жены Аграфены и ещё крестьянских детей, неизвестно чьих. На эту зиму у Митрича осталось восемь таких сирот. У одних родители умерли, у других ушли неизвестно куда. Кто они? Куда их девать? Откуда пришли? Никто этого не знал. «Божьи дети», – называл их Митрич.
Накануне Рождества Митрич подошёл к жене и весело проговорил:
– Ну, баба, какую я штуку надумал! Видал я у господ, как они к празднику детей забавляют. Принесут ёлку, уберут гостинцами да свечами, а ребятки-то ихние просто скачут от радости. Думаю себе: лес у нас близко, срублю себе ёлочку да такую потеху устрою ребятишкам, что весь век будут Митрича поминать.
Митрич весело подмигнул жене и, взяв топор, отправился в лес рубить ёлку.
На следующий день, после обедни, Митрич зашёл к своему приятелю – лакею начальника и рассказал ему о своей выдумке.
– А у нас вчера была ёлка, – сказал приятель. – Хочешь, я тебе насыплю полную шапку разных огарков свечей: и синих, и красных?
– Доброе дело сделаешь! – воскликнул Митрич и через десять минут шёл уже с полным карманом огарков. Ему надо было ещё зайти поздравить переселенческого чиновника; тот был занят и, не повидав Митрича, велел сказать ему «спасибо» и выслал четвертак.
Вернувшись домой, Митрич стал обдумывать, когда и как устроить ёлку.
Восемь детей, стало быть, восемь конфет. По копейке – это восемь копеек. Вынув полученный четвертак, Митрич поглядел на него и, сообразив, что можно купить и ещё что-нибудь вкусного, отправился в город, чтобы купить детям конфет, а себе колбасы, которую очень любил, но покупал редко и ел только по праздникам.
Возвратившись из города, Митрич вошёл в барак и весело проговорил:
Ну, публика, здравствуй!.. С праздником!
– Рождество Твое, Христе Боже наш! – в ответ раздались недружные детские голоса, и Митрич, сам не зная почему, прослезился.
– Ах вы, публика, публика! – шептал он, утирая слезы и улыбаясь.
Митрич вышел и сейчас же вернулся с ёлкой.
– Ну, теперь смирно! Вот маленько оттает, тогда помогайте!
Дети глядели и не понимали, что делает Митрич.
Когда ёлка согрелась, в комнате запахло свежестью и смолою. Детские лица, всегда печальные и задумчивые, вдруг повеселели. Митрич принёс огарки и начал привязывать их нитками.
– Ну-ка, ты, кавалер, давай-ка сюда свечку! Вот так! Ты мне подавай, а я буду привязывать.
– И я! И я! – послышались голоса.
– Ну и ты, – согласился Митрич. – Один держи свечки, другой нитки, третий давай одно, четвертый – другое. А ты, Марфушка, гляди на нас! Вот мы, значит, будем все при деле.
Кроме свечей на ёлку повесили восемь конфет. Митрич покачал головой и вслух подумал:
– А ведь жидко!
Но делать было нечего – кроме конфет Митрич ничего не мог больше повесить на ёлку. Вдруг ему пришла такая мысль, что он даже остановился. «Детишки малые… ничего не смыслят, ну, стало быть, мы их будем забавлять». И, недолго думая, Митрич решился. Хотя он очень любил колбасу и дорожил, каждым кусочком, но желание угостить на славу превозмогло все. «Ладно! Отрежу всякому по кусочку и повешу на ниточке и хлебца по ломтику отрежу и тоже на ёлку».
Как только стемнело, ёлку зажгли. Всегда угрюмые и задумчивые, дети радостно закричали, глядя на огоньки, и, когда Митрич велел плясать вокруг ёлки, они заскакали и зашумели. Смех крик и говор оживили в первый раз эту мрачную комнату. Любуясь ёлкой, Митрич улыбался, поглядывая то на кусочки хлеба, то на кружки колбасы, то на детей, и наконец скомандовал:
– Публика, подходи в очередь!
Сняв с ёлки по куску хлеба и колбасы и оделив детей, Митрич взял гармонику и, позабыв свою старость, вместе с детьми пустился плясать, наигрывая и напевая:
Хорошо, хорошо,
Хорошо-сга, хорошо!
– Публика! –воскликнул он наконец. – Свечи догорают… Берите сами по конфете, да и спать пора!
Дети радостно бросились к ёлке, а Митрич с умилением смотрел на них. Душа его переполнилась такой радостью, что он не помнил, бывал ли ещё когда-нибудь в его жизни такой праздник. Это был единственный праздник в жизни переселенческих «Божьих детей». Ёлку Митрича никто из них не забудет.
Какая же радость и счастье поселились в сердцах деда и ребятишек! От всей души дед Митрич хотел порадовать ребятишек, от этого и его сердце наполнилось чем-то чудесным, необыкновенным и счастливым, ведь чем больше отдаешь, тем более обретаешь в душе своей нетленного богатства. И дети, несомненно, на всю жизнь сохранили и перенесли через года это сокровище человеческого великодушия дедушки Митрича, который из самых обыкновенных, небогатых вещей сотворил настоящую сказку тем, кто был обделен всякой радости!
БЕРЁЗОВАЯ ЁЛКА. Святочный рассказ
