В этот день 27 июня 1842 года ушел из земной жизни Ефим Алексеевич Черепанов. Выдающийся русский промышленный инженер-изобретатель.
«Меховой мастер» Ефим Черепанов
Как-то графиня Дарья Салтыкова взялась за непривычное занятие, решила строить железоделательный завод. И написала она известному промышленнику Николаю Демидову:
«Хоть мехавова мастера и доминнова подмастерья зделайте милость вставьте и продолжите их пачпорты».
«Меховой мастер» – это значит, требовался графине специалист по воздуходувным мехам. Так и попал впервые на страницы господской переписке уралец Ефим Черепанов. Он и поедет на завод графини Салтыковой помогать налаживать дело.
Ефим был самородком, нигде не учился. Позже его за то будут корить: «…оной Ефимко всего достигает токмо смекалкою своей, а грамотой пренебрегает… счет знает, но читать может худо, лишь пальцем водя…». С другой стороны, потому всегда и во всем упрямый мастер находил оригинальные решения. Его и заметили, когда он подобрал выброшенный, негодный замок и починил его. Так определили его в мастера.
Командировка в Англию
Хотя Ефим и входил в рабочую элиту, но вместе со всей семьей был крепостным. В этом своем качестве он отправился в заграничную командировку в Англию. А дело вот в чем.
В 1820 году он вместе с сыном Мироном изготовил Демидовым первые свои паровые машины. Они приводили в действие мельницу и токарный станок. Вот хозяин и отправил своего мастера в мировой центр технического прогресса, чтобы тот набрался уму-разуму.
Казалось бы, вышел конфуз. Когда в Британии высадился рыжебородый мужик ни слова не разумеющий по-английски, нелюдимый и странный – его приняли за шпиона. Даже пресса отметила прибытие на туманный Альбион неведомого русского лазутчика. Когда английский агент выслал Николаю Демидову статью, тот в сердцах отписался: «Черепанов – шпион! Газетчики – уроды». Конечно, англичане и не думали делиться с русским «Джеймсом Бондом» своими «ноу-хау», промышленными секретами. Однако уральскому мастеровому оказалось довольно и внешней оценки новинок техники. Когда он вернулся на родную землю, тотчас взялся за изготовление собственного «парохода».
«Сухопутный пароход»
Да, в то время даже слово «паровоз» еще не придумали. Ефим Черепанов и его сын Мирон прозывали свое детище «сухопутным пароходом», и ходи он не по рельсам, а по «колесопроводам». Надо сказать, даже в песне Глинки от 1840 года есть слова:
«Дым столбом – кипит, дымится пароход…»
И даже в Нижнем Тагиле, где пролегли первые черепановские рельсы, до сих пор сохранилась Пароходная улица. 854 метра – такова была линия, по которой в 1834 году пошел первый русский паровоз. Вероятно, это было дивное зрелище. Спустя три года на него приедет посмотреть сам наследник престола, и тоже останется доволен. И кстати, это поздние наветы, дескать, Демидовы не поняли всей прогрессивности изобретения, не дали ему ходу. Однако вряд ли промышленники стали бы тратить гигантские деньги, десятки тысяч рублей, на опыты отца и сына Черепановых. Вряд ли дали бы им вольную, если бы не оценили их прорыва. Ефиму даже медаль на Аннинской ленте вручили. Однако вот нюанс. Уральская машина работала на древесном угле. В отличие от английских, которые ходили на угле каменном. Поэтому довольно быстро чудо-машина «съела» весь окружающий лес. И в конце концов, нижнетагильский «колесопровод» пришлось закрыть.
Судя по некоторым данным, русский локомотив вполне был «на уровне» английских аналогов. И даже был значительно легче знаменитой «Ракеты» Стефенсона. Однако, когда между Петербургом и Царским Селом проложили железную дорогу, паровоз по ней пошел именно английский. Возможно, все по той же причине, что он не использовал в качестве топлива дров. Известие об этом, конечно, очень расстроило Черепановых. А спустя 5 лет, 27 июня 1842 года, свой земной путь завершил и глава семьи мастеровых, Ефим. Великий самоучка, благодаря которому Россия стала второй в мире страной, по которой пошел собственный паровоз.
