В чем заключается настоящее смирение?
Добрый день, дорогие посетители православного сайта “Семья и Вера”!
В чем заключается настоящее смирение и как его обрести в нашей повседневной жизни, в чем оно должно проявляться? «Научитесь от Меня, ибо я кроток и смирен сердцем» – сказал Господь, но, тем не менее, когда увидел менял в храме, взял кнут и прогнал их. Значит, кротость и смирение сердца не означают безропотность и не возбраняют решительных действий? Пишут: «Смиренный человек не творит своей воли, всегда творит Божию волю. Он смиряется перед другими людьми, потому что это образы Божии, и мы должны перед ними смириться». Но можно ли, например, смириться перед сектантами, которые стараются завлечь людей в свои сети? Или, чисто житейский случай – надо ли смиряться перед продавщицей, пытающейся продать испорченный товар? Как понять, где божий промысел, а где нет? Пишут: «Сердце смиренного человека уже молчит пред Богом, оно считает себя недостойным просить чего-то», Получается, нельзя просить у Господа милости? Но мы же просим её в молитвах. “Просите, и дано будет вам; ищите, и найдёте; стучите, и отворят вам”?
Отвечает архимандрит Рафаил :
«Смирение – это состояние человеческого сердца, которое признает достоинство других и видит свои недостатки.
Смирение открывается нам, как глубокий мир и покой души, но описать его человеческим словом трудно – надо самому испытать, чтобы иметь о нем представление.
Смирение это – кротость, соединенное с мужеством, и смирением отличались многие прославленные воины.
Смирение не препятствует борьбе со злом и грехом; это мир – как действие благодати в сердце, а не примирение – как замазывание противоречий. Легче понять гордость, чем смирение, поэтому свойства, противоположные гордости, содержатся в смирении.
Гордость бывает двух видов: перед Богом и перед людьми. И смирение бывает двух видов:
1. Перед Богом. Когда человек знает, что ничего не может совершить без помощи Божией, и все доброе, что он когда-либо сделал, относит содействию благодати.
2. Смирение перед людьми. Это не внешние манеры, ни поклоны, и не бесконечные повторения: “простите”, а желание во всех ситуациях оправдать другого человека и обвинить себя, поэтому смирение – это постоянная внутренняя готовность к жертве.
Насчет молитвы. Сердце человека молчит перед Богом в двух случаях: когда человек забыл о Боге, и когда благодать снизошла в его сердце; он не молится словами, а переживает благодати.
В Библии написано: “Воля Моя – ваше спасение” (или приблизительно так), поэтому всегда надо просить у Бога милости и помощи в деле спасения.
Что же касается конкретных жизненных ситуаций, то такие молитвы следует заканчивать словами: “Да будет воля Твоя”, поскольку мы не знаем точно, какой выбор лучше для нас.
Итак, молитва о спасении души, о помощи в борьбе с грехом, – это безусловная молитва, где нет исключений. А молитва о совершении земных дел или земном благополучии, в некотором смысле, условна, и должна учитывать нашу ограниченность, которая не знает будущего.
Некоторые не получают просимое потому, что этот дар был бы для них неполезен, или преждевременен. То, что кажется противоречием, в отвлеченном, абстрактном мышлении, на самом деле, в молитве, становится простым и ясным. Человек должен иметь определенный опыт в молитве, чтобы спрашивать о молитве и правильно воспринимать ответ. Помоги вам Господи».
Читайте также:
Великое смирение. Историческая притча
Православное смирение имеет границы!
О том, как добро и смирение побеждает зло
<< На главную страницу Вопросы священнику >>
Смирение – это путь христианской мудрости.
Признание – «Я знаю, что ничего не знаю», было способом формирования разума и мудрости. Дельфийский Оракул назвал Сократа самым мудрым в Греции. Столетия спустя появилось изречение Тамерлана – «Терпение – это мудрость».
Христианское смирение открывает дверь в сознании для рождения Вселенского разума и мудрости. В смирении главным является животворящая любовь, которая позволяет наслаждаться в созерцании гармонией красоты в природе и Вселенной, без стремлений потребления.
Христианская культура формирует глубинные смыслы, позволяющие наслаждаться и испытывать блаженство при созерцании красоты природы, произведений искусства и даже отдельных поступков людей – способности в малом видеть великой и вечное.
Культура мышления от целого к частям, благодаря обратной связи, делает живыми и наши представления, которые позволяют, «Мыслить и делать, с учётом изменившихся обстоятельств».
Мы должны понимать, что способность к созерцанию прекрасного легко разрушить. Частенько появляются люди и советуют – «Говори конкретно и предметно!», потому что они считают, что полезным является только то, что можно потрогать, употребить, либо продать другому. Таковы причины расколов в христианстве и существование экумениза.
Забыл ещё один очень важный момент по поводу смирения. Есть простое и такое верное высказывание преподобного Макария Оптинского: “смиренным открываются таинства”. Действительно, только если человек не оглушён, не ослеплён азартом – только тогда он и сможет понять, усвоить глубины истины и подметить проявления её на своём жизненном пути, не заблуждаясь в этом.
Но поэтому для пользы смирения человеку нужно решить важную свою проблему – как быть твёрдым и энергичным на своём пути жизни и в то же время не впадать в азарт, не оглушаться, не сатанеть.
В народе опасность такого оглушения давно осмыслена. Об этом, например, говорит ходовое выражение “злоба дня”. Здесь явно подчёркивается, что насущное, затмевая всё остальное, есть то же самое, что и злоба. А она-то уж, ой, как известна в своей пагубности и сопричастности губителю…
Евангелие нам красноречиво показывает жизнь Иисуса Христа, апостолов, окружающего народа, и фарисеев с садукеями и прочими учителями.
Иисус Христос, не смотря на свое Божество, был смиренен и учил смеренному духу своих учеников и весь народ.
Гордые фарисеи, которые жили только земной жизнью и думали только о своем возвеличивании, они не поняли всей великой мудрости и правдивости учения Христа. Действительно, они впали в большой азарт, преследуя только земные цели.
Да, только смиренное сердце может вместить в себя истину христианского учения.
Знаете ли, Михаил – не только лишь истину христианскую, но и в науке, в познании, изобретательстве, в войне даже – тоже так же. Как бы ни был охвачен горячкой вдруг пришедшего откровения, если не остудишься, не приведёшь себя в состояние, не более самодовольное, чем перед этим (то есть не задавишь себя СМИРЕНИЕМ), то непременно “напашешь”, отклонившись от истинного, нередко даже более, чем если бы тебя вообще не осенило. Отчасти и поэтому часто говорят ретивым “Не горячись!”. Верно, Истина любит ретивых, но способных, привлекая Высшее, эффективно управлять азартом. Здесь, несомненно, нужна неоднократная тренировка.
Конечно, смирение не означает какую-либо пассивность. Смирение должно быть в сердце. А в поступках смиренный человек, который защищает свое Отечество, должен быть активным и отважным. Также и с теми, кто защищает истину. Одним смирением её не защитишь. Господь хоть и был смиренным, но когда выгонял продающих и покупающих из храма, он был в праведном гневе. К каждой отдельной ситуации нужен особый подход. А в сердце должен жить смиренный дух. Общий такой фон жизни христианина.
Защиты только ли Отечества требует ретивость, доходящая до гнева и жесткости, глухоты к другим? -Когда мы встречаемся с калечением душ, умов, здоровья наших людей, наших детей, когда мы видим поругание того, на чём, собственно, и держится всё человеческое на Земле – разве можем мы быть хладнокровными, безразличными, лишь “уповающими”?!
Нет – не давать отпора здесь – значит СОУЧАСТВОВАТЬ! И СМИРЕНИЕ здесь – в исполнении той Высокой Целительной Воли, которая идёт вразрез с губительной волею заблудших и осатанелых. И крушить здесь как следует – это и быть ИСТИННО СМИРЕННЫМ – пред Господом (а не пред уродами и их прихвостнями).
Итак – главный вопрос: СМИРЕНИЕ – пред кем и чем? Не поставив этого вопроса, не ответивши на него, чаще всего скатываются к смирению пред собой-любименьким (хоть и знает человек при этом, что гадость делает, но смирился с этим ради СЕБЯ, да ещё и сиюминутного…)
В данной публикации затрагивался вопрос частного характера. Смирение человека перед его какой-либо ситуацией, в коей затрагиваются лишь его собственные интересы. То есть, в данном случае, смирение действует как некое орудие против своего собственного эгоизма. Например, хочется что-то себе заполучить, и это “что-то” также хочет другой человек. Тут просматриваются два варианта дальнейшего развития, либо урвать себе, либо уступить – смирившись.
Быть может пример и не слишком точный, не слишком удачный, но по этой схеме живут многие и многие люди. Большинство людей. Главное – получить свое, урвать себе, а не подумать о другом, и не смириться перед ситуацией.
Эта тема довольно глубокая и крайне многогранная.
Главная же суть смирения заключается в том, что бы человек пресекал свое эго, свои выгоды, которые ведут не ко спасению души, а к губительству оной.
Соединяя всё, что говорилось о смирении, включая саму статью, напрашивается вывод, что смирение не есть ни цель, ни универсальное средство. Целью ВСЕГДА является единение со Святым Духом, Духом Истины, со Господом – во всех делах, на всём пути. Смирение же есть лишь хорошее СРЕДСТВО гашения в себе мирских, в т.ч. греховных влияний. Но оно и не всеобще и не единственно, особенно когда явно сталкиваются мелкое, личное, сиюминутное с Высоким, с Долгом, Призванием. Тут ДОЛЖНЫ действовать и другие средства.
Потому и не случайно, что даже Спаситель не раз отставлял смирение и прибегал к иным средствам… И не только Спаситель. И поделом!
Смирение ни в коем случае не является конечной целью. Это верно.
Можно и ошибиться, излишне смиряясь в той ситуации, где нужно постоять за веру, за Отечество, за други своя.
Умудри нас Господи!
В наши времена, когда так много среди нас разных национальностей, уместно напомнить, что смирение как один из важнейших принципов, присуще и иным конфессиям. Например, само даже слово “Ислам” означает “смирение”, “покорность” – перед чем, перед кем? – перед тем, что связано с волею их Божества – Аллаха. А вот в чём и когда конкретно проявляется эта воля, тут как и везде и у всех, нет единых взглядов, а, соответственно, и поступков, дел.