Маленькие притчи. Том-15. Страница 10-яЛУЧШИЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА
Рассказ-притча монаха Варнавы (Санина) 

Об императоре Павле I, восшедшем на Российский престол после своей венценосной матери Екатерины II, говорили столько всего, причем, самого противоречивого[1], что, в далеком от столицы селе Никитино, не знали, чему и верить.
Поэтому, когда из Санкт Петербурга вернулся, ездивший туда по внезапному вызову священник, отец Никита, в его далеко не самую богатую избу, где он ютился с супругой-матушкой и семью детьми, набилось, разве что, не полсела.
Люди хотели знать правду из первых уст.
А десятилетний старший сын батюшки Николай – сам, как тогда было принято, будущий священник, просто жаждал ее услышать!
Кое-что он уже успел проведать, когда отец еще только въехал во двор.
Погода в северной столицы тоже зимняя.
И морозец есть, поменьше, конечно, однако за уши хватает.
Но нет такой лепоты, как у них.
Снег по улицам и на крышах домов сморщенный, хворый.
Да и воздух с моря наволглый, тяжелый.
Даже дышать с непривычки трудно.
Дома, особенно в самом центре, каменные, высокие.
Народу – не счесть!
А на дворце, что у площади, срамно даже сказать – бронзовые фигуры языческих богов и богинь, которые, каждый православный человек знает, суть – бесы!
Не хотел батюшка верить в то, что говорилось об этом, но, увы, убедился своими глазами…
Как ни берегли чистоту Святой Руси государи – Владимир Мономах… Василий Васильевич Темный… Михаил Феодорович… Алексий Михайлович… да вот – только с Петра I и после него…
Отец Никита, долго подыскивал слово помягче. Но не нашел и сказал, как думал: засмердило тлетворным дыханием с запада на Святую Русь.
А ведь грязь-то, всем известно – с пылинки начинается!
Вот и все, что удалось тогда узнать любознательному Николаю.
Отец был чрезвычайно усталым.
Он не то, чтобы не хотел, а просто не мог долго говорить.
Да и понятно – столь долгая зимняя дорога в тряской телеге, которую кое-как тащил старый чужой конь…
Даже, в доме сняв дедовский еще тулуп и штопанную-перештопанную матушкой рясу, батюшка ничего не ответил изумленным родным: как… откуда… и почему на груди у него – серебряный крест?!
Ведь такая награда – невиданна и неслыханна не то, что для сельского, но даже для городского священника!
– После, потом… – пообещал он.
Забрался на печь, где потеплей, сразу уснул.
И вот только теперь, когда немного передохнул, стал, наконец, расповедовать о самом интересном.
Вопросы сыпались со всех сторон.
Однако отец Никита, по своему обыкновению, не торопился с ответами, и замечал только главные.
Все знали, что он не любил пустошить языком.
А еще предпочитает объяснять все не просто словом, но так, чтобы оно сопровождалось ярким живым примером.
Почему на проповеди его приходили даже из окрестных сел!
Откуда у него крест?
Не все сразу. Потом расскажу!
Видел ли он самого государя-императора?
Да. Но только издали.
Каков он?
Худощав. Лоб высокий. Светлый. Только разве кого по внешности распознать? Суть человека определяется по его делам.
А они у нынешнего государя вот каковы.
И отец Никита с удовольствием рассказал то, о чем говорит сейчас весь Санкт-Петербург.
Ни для кого не секрет, что Павел Петрович очень любит проводить военные парады, – оглаживая густую бороду, начал он. – Оно и правильно – дисциплина и порядок везде нужны. А ну, как – война? Войско всегда к ней должно быть готово! И вот, в самые крещенские морозы, однажды, в конце очередного смотра, заметил император своим острым, с прищуром взглядом, вопиющее нарушение всех установленных правил. Треуголка на голове молодого поручика – обшита белым плюмажом,[2] какой могут носить только бригадиры.[3] Что такое? Как так? Не по чину!
Отец Никита оглядел своих домашних и гостей, слушавших его затаив дыхание, и продолжил:
– Конечно, всему причиной были снег и иней от дыхания старательного поручика. Они сделал треуголку такой белой. Не знаю, ведал про то государь, или не ведал… Но он тут же подскакал на коне к нарушителю и строго спросил:
«Почему, сударь, у вас белый плюмаж?»
«По воле Божией!» – вытянувшись, ответствовал поручик.
Он знал, как сурово порой наказывает император куда за меньшие провинности, да не одного или двух офицеров или солдат, а – весь строй! Краем уха я слышал, как прогневавшись на Измайловский полк, государь приказал:
«Направо кругом – и в Сибирь шагом марш!..»
И весь полк разом шагнул на восток.
Разумеется, ни до какой Сибири знаменитый полк не дошел, его быстро вернули.
Но урок для всех был хорошим.
Справедливости ради, отец Никита признался, что касательно данного случая, идут споры: было ли это на самом деле или нет.
А тут…
«Ну что ж, – тоже не задумываясь, сказал тогда поручику Павел Петрович, – Я никогда против воли Божией не иду. Поздравляю бригадиром!»
– Это же надо!.. – уважительно переглянулись гости.
– Какой поручик – нашел что ответить самому государю!
– А сам император каков?
– Против Бога, говорит, не иду!
– Наш! Наш, мужики!
– Православный!
– Слава Тебе, Господи!
Отец Никита кивнул:
– Да, и к духовенству он относится благосклонно! Вы спрашивали про крест… так вот теперь, по повелению государя, все священники будут носить такие наперсные кресты! Принародную порку духовенства, введенную до него, он отменил законом. Жалованье нам достаточное для прожитья выделил…
– А что, это хорошо!
– Позор, когда паства видит, как наказывают, точно малого отрока, ее пастыря!
– Да и лишняя копейка вам не помешает!
– Копейка? – отец Никита опустил пальцы в карман подрясника и без всякого зазорства, а правды ради, показал всем большой, так и засверкавший в свете лучины, рубль. – Вот как нас теперь жалует Павел Петрович!
– Гляди, серебряный! – люди во все глаза уставились на редкостную в небогатом селе монету, столь высокого, по тем временам, достоинства.
– Это ж сколько всего на него можно купить… – заахали и заохали женщины.
– А где же портрет? – спросил кто-то из мужиков.
– А вот портрета-то и нет! – загадочно улыбаясь, развел руками священник.
– Как это?! – не поняли гости.
– Вот видите, вместо него крест и надпись. Точнее, стих из псалма, – довольно объяснил отец Никита и нараспев прочитал: «Не нам, не нам, а имяни Твоему!» То есть, Богу!
– Да-а…
– Коли так и дальше платить будут, хозяйством теперь достойным обзаведетесь.
– Коня своего купите!
– Разве плохо, когда у батюшки резвые лошадки?
– Ведь это нам, если поразмыслить, надо в первую очередь. Когда тяжко занедужил или помираешь совсем, сам или кто из сродников – прособороваться, грехи тяжкие побыстрей с души снять, причаститься надо. Как батюшке всем и везде поспеть?..
– Завистники будут…
– Ну и что? Они всегда и везде были!
А еще, – жестом останавливая всякое осуждение, ибо это – тяжкий грех, сказал отец Никита, – Чтобы все священники были учеными батюшками, государь собирается открыть множество новых семинарий.[4] Кстати, Николай, это и тебя касается! Большие деньги на такое благое дело выделить обещает!
Николай, видя устремленные на него уважительные взгляды старших, радостно вспыхнул.
Еще бы!
Ведь у него для этого был – двойной повод.
Мало того, что, значит он скоро поедет учиться.
Так еще и убедился, что все самое хорошее, рассказываемое о новом императоре – правда!

ВСЕНОЩНАЯ

Каюсь: стал я дремать…
Да сказал громко чтец:
«Кому Церковь не мать,
Тому Бог не отец!»

Встрепенулась душа,
И святых восемь слов,
Повторив не спеша,
Я был плакать готов…

«Кому Церковь не мать,
Тому Бог не отец» —
Это не понимать
Может только глупец!

Но сегодня кругом
Образованных — тьма.
Значит, дело не в том,
Не в убытке ума.

Может не принимать
Это только гордец:
«Кому Церковь не мать,
Тому Бог не отец!»

Человек без Христа —
Просто жалкая тень.
Что же церковь пуста,
Даже в праздничный день?..

________________________________

[1] Да и по сей день говорят! (примеч.автора)

[2] Плюмаж – ведущее начало с древности, украшение на головных уборах военных из перьев, наподобие веера.

[3] Очень высокий чин, который был выше полковничьего и ниже генерал-майорского. В то время, как чин поручика, согласно «Табелю о рангах» был всего лишь третьим снизу.

[4] За недолгое время, всего за четыре с половиной года, царствования Павла I было открыто: две духовные академии – в Петербурге и Казани – и восемь семинарий, причем, наряду с уже существовавшими, все они были обеспечены почти вдвое больше, чем отпускалось на них прежде.

Маленькие притчи. Том-15. Страница 10-я

ОПАСНЫЙ КАШЕЛЬ и СУД ЛЮБВИ

Рубрика монаха Варнавы (Санина) >>

Маленькие притчи. Том-15. Страница 10-я