Дорогие братья и сестры, к познавательному просмотру (и прочтению) предлагаем очередной выпуск передачи “Беседы с батюшкой” телеканала “Союз”, гостем которой стал игумен Флавиан (Матвеев), наместник Крестовоздвиженского мужского монастыря города Екатеринбурга.
Тема телепередачи весьма актуальна, ибо затрагивает все более развивающуюся приходскую жизнь.
– Есть такое понятие, как «монах в миру», то служение, когда по каким-то определенным обстоятельствам монашествующий священнослужитель не находится в ограде монастыря, а вынужден исполнять какие-то послушания в городе, в населенном пункте. А есть еще такое понятие, как «монастырь в миру». Мне кажется, к Крестовоздвиженскому мужскому монастырю можно это понятие применить, ведь, по сути, он находится прямо в центре Екатеринбурга. Поэтому о нем можно говорить и как о монастыре, и как о приходе.
– Вы совершенно правы. Так уж получилось, что наш монастырь гораздо больше похож на приход, чем на монастырь.
– Поэтому сегодняшнюю программу я предлагаю посвятить теме приходской жизни: как определить так называемый здоровый приход от больного прихода, если так можно выразиться. В медицинских услугах есть такое понятие, как прикрепление. Если раньше человек мог лечиться только в больнице по месту жительства, то теперь достаточно подать заявление в больницу, в которую удобнее ездить или которая вообще больше нравится по качеству обслуживания или по тому, как она выглядит, как отремонтирована и так далее, и можно прикрепиться. Если говорить о врачевании душ, о храмах, то можем ли мы говорить о таком условном прикреплении, когда человек, наверное, по внутреннему зову себя прикрепляет к определенному храму? И вообще актуальна ли эта тема, как считаете?
– Очень актуальна, потому что, бывает, человек рассматривает Церковь только с той точки зрения, которая отражена в нашем Символе веры: верую во Единую Святую Соборную и Апостольскую Церковь. И, веруя в Единую Святую Соборную и Апостольскую Церковь, человек говорит: любой храм мой; где мне удобно, там я и исповедуюсь; где мне удобно, там причащусь; тут мне ближе к работе, тут мне ближе к дому, а тут мне ближе к даче и так далее. Конечно, бывает такое, что человек ведет дачный образ жизни половину года, а половину года – городской образ жизни. Тут, конечно, могут быть исключения. Или то, что связано с работой, с длительными отлучками от дома, командировками и так далее.
Но вообще у каждого христианина должен быть свой храм. Церковь действительно Единая Святая Соборная и Апостольская, но жизнь свою она осуществляет церковными общинами (или, иначе, приходами). Бывает, что и при монастыре формируется община прихожан, которые являются прихожанами монастырского храма. И во главе этой церковной общины стоит священник, а если это кафедральный собор, то епископ; и все приходы объединены в епархии, во главе епархии стоит епископ. И в разных Поместных Церквах епархии тоже объединены, а во главе стоит или патриарх, или архиепископ, епископ или Синод и так далее. Везде есть своя определенная структура, но эта структура начинается с прихода как с семьи.
В разделе богословской науки о Церкви и о церковной жизни, который называется экклезиология (учение Церкви о самой себе), приход мыслится как семья. Приход – это в идеале как одна большая семья, во главе которой стоит отец (или, можно так сказать, старший брат). Духовенство, если не один настоятель, а еще есть священники, – это тоже старшие братья или, может быть, дядья. А все друг другу братья и сестры.
Если мы углубимся в изучение того, что Церковь говорит о таинстве Святого Причащения, то увидим такую вещь, что таинство Святого Причащения в богословии не рассматривается так, что вот я один пришел и причастился где-то, в Единой Святой Соборной Апостольской Церкви. Нет, я причащаюсь так же, как мои братья и сестры, с которыми мы находимся в общении, и в общении внутри прихода. И в этот момент, когда мы причащаемся от единой Чаши, мы находимся в особом духовном общении. То есть я причащаюсь не один, а причащаюсь как брат, как один из этой семьи, которая в этот день приступает к Причастию. И я, причащаясь, соединяюсь с Господом Иисусом Христом и получаю новый благодатный импульс духовного общения с теми братьями и сестрами, с которыми я вместе в сегодняшний день приступил к Святой Чаше.
И вот если так мыслить, то можно сделать такое предположение. Что значит, когда человек причащается в другом приходе, не в своем? Это как садятся обедать папа, мама и дети – Ваня, Света, Петя, Маша, а Нина говорит: «А я у Смирновых сегодня буду обедать». Все сделают бровки домиком и удивленные глаза и скажут: «Как, Нина? Почему ты отделяешься от нас?» Поэтому так получается, что у каждого христианина должен быть свой приход, своя духовная семья.
Конечно, приходы не всегда бывают похожи на семьи, не всегда бывают такие именно братские и сестринские взаимоотношения, не всегда с настоятелем бывает у всех такое взаимопонимание, и настоятель не всегда вызывает какие-то такие чувства, которые должны быть у детей по отношению к отцу. Но, по крайней мере, это то, к чему надо стремиться; это нужно, в благодати Божией стремясь ко Христу, достигать и внутри каждой приходской общины.
Бывает, приходят люди на исповедь, их спрашиваешь: «А к какому приходу вы себя относите? Какой храм ваш?» – «Ой, я даже не знаю». И вот приходится объяснять: «Надо определиться. Походите посмотрите…» Или бывает так, что человек не столько к храму прикипает, а попадается ему убедительный священник. К нему он начинает ходить на исповедь, или, например, его проповеди кажутся очень убедительными, духовно полезными и назидательными. И человек тот приход, в котором служит этот священник, начинает считать своим. И это правильно, это норма христианской жизни.
– Бывают такие советы, когда люди находятся в поиске своего храма и своего духовника, – походить по храмам и пообщаться с разными священнослужителями. В том случае, когда человек находится в поиске, все-таки для него это будет более полезно, чем когда он придет по месту жительства, грубо говоря, в ближайший храм и останется там, не получив какой-то духовной поддержки и пользы.
– Но какие-то критерии для одного человека более актуальны, а для другого менее актуальны. Если человек пожилой, он, конечно, скорее выберет приход, до которого будет добираться просто пешком или на каком-то малом количестве транспорта. А для другого, который испытывает одиночество, будет важно качество церковного общения, которое может предложить приход не только на уровне исповеди, а на уровне того, есть ли там взрослая воскресная школа, какие-то кружки по интересам и так далее.
Обычно в приходах какие-то кружки образуются сами собой, но, конечно, с благословения настоятеля. И если качество этого церковного дополнительного общения человека устраивает, он останется в этом приходе. А кому-то важно вот именно прийти поучаствовать в богослужении, воспринять его конкретно, точно, ясно; человек разбирается во всем этом, чтобы была проповедь хорошая, убедительная.
– По делу.
– Да, для третьего человека будет это актуально. Кто из них прав? По-своему каждый прав, но, так или иначе, храм нужно выбрать так, чтобы был свой.
– Вопрос телезрителя из Белгорода: «В Евангелии Христос сказал: там, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них. То есть это уже Церковь, когда духовное единство у этих людей. Так что же стоит на первом плане: духовно собраться людям, а потом отсюда вытекает строительство храма или же сначала построить храм, а потом, может быть, туда кто-то придет – и получится Церковь? Что первично?»
– Вы знаете, очень важно пребывать в духовном общении, христианин не может быть один. Вот даже когда христианин, допустим, по состоянию здоровья сидит дома, не может
ходить в храм, ему очень важно наладить общение с ближайшим приходом, чтобы к нему приходили христиане для духовного общения, чтобы временами приходил священник и причащал Святых Христовых Таин. То есть общение во имя Иисуса Христа важно, но важно, чтобы это было именно церковное общение. И вопросы, которые связаны со строительством храма, решаются не сами по себе.
В каждой епархии есть одно лицо, ответственное за количество места для храмов, которое решает вопрос об их строительстве: в одном месте в первую очередь, в другом месте во вторую очередь и так далее. Это лицо, наделенное Церковью особой властью, это епископ, правящий архиерей каждой епархии. И только один епископ в каждой епархии (он может быть и архиепископом, не митрополитом; или вот как в Москве: патриарх правит городом Москвой) решает, когда и как строятся храмы. То есть если миряне высказывают какую-то инициативу по этому поводу, то здесь нужно действовать именно через правящего архиерея, а не как-то иначе. В этом смысле в Церкви, которая
призывает к духовному общению, есть свой порядок; на этот порядок нужно ориентироваться.
– Вы уже чуть ранее говорили по поводу того, что для кого-то важно, допустим, наличие каких-то дополнительных духовных занятий и деланий. Как Вы считаете, приход должен быть в первую очередь местом для молитвы (как бы такое узкое и самое важное направление) или различные направления деятельности (как детские сады, спортивные кружки и различные просветительские занятия и так далее) – это тоже одна из составляющих приходского комплекса?
– Вообще самое главное в приходской жизни – это Святая Евхаристия, таинство Святого Причащения, к которому приступают с настоятелем все братья и сестры, которые составляют приход. Поэтому именно вокруг Евхаристии должна строиться вся жизнь. Будет совершенно неправильно, если прихожане какого-то прихода будут все физкультурниками, получающими при храме возможность для физических упражнений, а на причастии бывать раз от раза. Это печально. Когда человек приходит в храм, у него есть цель – стать хорошим христианином, и эта цель должна быть первой.
И вот он приходит в храм, и для него, как для человека, состоящего из плоти и крови, какие-то кружки (то, что Вы перечислили: детские сады, какие-то спортивные площадки и так далее) могут быть дополнительным стимулом, чтобы остаться в этом приходе, а не куда-то уйти или пропасть вообще из Церкви. Но мы духовно привязаны к духовным реалиям, поэтому если даже человек пришел на спортплощадку, то должны находиться люди, которые могут провести беседу, направить, сказать: «Ты молодец, что пришел, но вот здесь не это главное, главное – это Причастие. Давай мы с тобой так поступим: вот придешь ты на площадку, я тебе кое-что буду каждый раз рассказывать». Это может быть приходской катехизатор, это может быть дьякон, это может быть священник, отец настоятель и так далее. Как бы то ни было, но вот это взаимопроникновение должно быть, и каждый человек, который придет на спортплощадку при храме, должен иметь хороший, надежный шанс, чтобы вскорости дойти до Причастия, а не ограничиться спортплощадкой.
– Вопрос телезрительницы из Санкт-Петербурга: «Я бы хотела задать вопрос по поводу того, как правильно накладывать крест».
– Имеется в виду, наверное, крестное знамение? Крестное знамение – это молитвенный знак, которым мы утверждаем себя в своей вере, и это видимый знак нашей молитвы. В этом знаке заключается определенного рода богословие. Во-первых, мы осеняем себя крестом во имя Иисуса Христа, Который ради нас и ради нашего спасения распялся на Кресте. Поэтому мы касаемся четырех точек своего тела и этим самым обозначаем на себе крест. И два пальчика (мизинец и безымянный) прижимаем к ладони – эти два пальца означают Божественное и человеческое естество Господа Иисуса Христа. А первые три пальца (большой, указательный и средний) мы соединяем вместе – это в честь Святой Троицы: Отца и Сына и Святого Духа, Троицы Единосущной и Нераздельной.
И наши благочестивые предки говорили: надо пальчики сжимать прочнее, чтобы дьявол не проскочил (есть такая поговорка). И осеняем себя: на лоб, потом на живот (не на грудь, а на живот, потому что нижняя часть креста длиннее), потом на правое плечо, на левое плечо – и потом полагаем поклон. Поклон нужно полагать, закончив крестное знамение, чтобы было благолепно и красиво. Осеним себя крестным знамением, а потом уже поклон. Вот примерно так.
– Есть такое понятие, как здоровый приход. Как Вы считаете, какой это приход? Можно ли определить какие-то признаки здравости или, наоборот, понять, что приход болен и как-то в этом ему помочь?
– Во-первых, нужно сказать, что этот вопрос входит в компетенцию правящих архиереев епархий, и именно правящие архиереи определяют, в каком приходе что нужно подправить и подкорректировать. Но об этом нам с Вами можно только порассуждать. Вот, например, если в приходе слишком много всего зациклено на отце-настоятеле… Без настоятеля, конечно, не может обойтись ни одно церковное мероприятие, все должно быть по благословению, потому что он отвечает перед Богом, перед правящим архиереем и перед людьми, перед всем приходом о состоянии всех церковных дел. Но иногда бывает, что эта зацикленность на личности настоятеля доходит буквально до какого-то культа личности. Это неправильно, должны быть определенные границы власти, в том числе и власти настоятеля.
Или еще бывают какие-то невероятные культы восхваления какого-то старца при храме или при монастыре и так далее. Если это уже граничит с культом личности, то, наверное, это не совсем здоровое явление, какое-то преклонение перед человеком. Иной раз даже приходится говорить о том, что некоторые священники приводят людей к себе, а не ко Христу. Насколько я помню, даже в синодальных постановлениях 90-х годов были такие формулировки, что нужно избегать лжестарчества, все должно быть у нас приведением ко Христу Спасителю, к таинственному общению с Ним в таинстве Святого Причащения. Вот цель духовной жизни каждого прихода и каждого священника, который руководит жизнью своих прихожан.
Наверное, не слишком здоровым бывает то, когда в приходе все зациклено на деньгах. Иной раз прихожане говорят: «Ну о чем будет говорить проповедь отец-настоятель в праздничный день (или в воскресный)? Ну конечно, про деньги: деньги нужны на то-то, деньги нужны на это, на это…» Конечно, можно посвятить этому какое-то обращение, но когда речь идет только об этом, жизнь прихода это, несомненно, обедняет и делает ее неверно направленной.
Очень бывает худо, когда отсутствует забота прихожан друг о друге, когда нет какого-то объединяющего начала, чтобы прихожане заботились друг о друге и чтобы духовенство призывало прихожан заботиться друг о друге, воспринимать друг друга братьями и сестрами. Проповедь есть, но она чисто формальная, про какое-то событие: вот событие, вот праздник, радость, совместная молитва, «спаси Господи», следующее богослужение начнется во столько-то.
Только, к сожалению, бывает и так, что как таковой жизни внутри прихода почти что и нет, ее сложно заметить. И это тоже обедняет жизнь прихода. Наконец (может быть, у нас на Урале это не очень актуально), бывают какие-то проявления национализма. Но и у нас на Урале тоже было такое одно интересное явление. Мне об этом прихожанка рассказала, не могу не поделиться – просто как жизненной историей о том, какие проповеди произносил отец-настоятель.
– Вопрос телезрительницы из Беларуси: «Подскажите, как правильно молиться Богу или вообще что делать человеку, если он хочет определиться в жизненном пути: остаться в миру или уйти в монастырь?»
– Во-первых, нужно молиться Богу своими словами. Конечно, есть какие-то молитвы о том, чтобы найти свой жизненный путь, есть молитвы об обретении жениха или невесты и так далее, но нисколько не нужно смущаться молиться своими словами. Потому что наш Бог – это наш Отец Небесный, мы к Нему обращаемся «Отче наш», и поэтому Он нас слышит всегда. И вот когда мы хотим, чтобы Он нас услышал, нам нужно просто к Нему обратиться и сделать это совершенно искренне, вот так же, как мы обращаемся к своему отцу в случае нужды. Кто нас поддержит, как не наши родители?
Так и к Богу нужно обращаться: с одной стороны, в простоте, а с другой стороны, в благоговении, потому что по пятой заповеди мы тоже должны именно благоговеть перед родителями. И нужно молиться Богу регулярно о своих духовных нуждах. Обычно советуют после утреннего молитвенного правила обращаться к Богу своими словами о своих духовных нуждах. И вот такое обращение должно быть обязательной частью молитвенного предстояния перед Богом – в надежде на то, что Господь услышит. Должна быть вера, должна быть надежда, должна быть любовь.
Но если стоит вопрос о том, чтобы остаться в миру или уйти в монастырь, я не могу не сказать, что для монашества должно быть такое настроение ума и души: если человек решил идти в монашество, то ему нужно идти в монастырь с полной решимостью. Ему нужно прийти в монастырь: не уйти из мира, сбежать, покинуть мир, а именно прийти в монастырь для того, чтобы там принести пользу своей душе, влиться в монастырскую братию или сестричество и вырвать у дьявола свое спасение, претерпев борьбу за это драгоценное сокровище.
Поэтому, если есть сомнения в своем монашеском пути, я бы, безусловно, посоветовал: пока такой решимости нет – оставаться в миру и искать себе вторую половинку. Я убежден, что именно побуждение идти в монастырь должно быть конкретным, ясным, точным, несомненным и должно приниматься человеком, который о монашестве, по крайней мере, до поступления в монастырь очень много знает, очень много прочитал книг, в том числе, конечно, том святителя Игнатия (Брянчанинова) «Приношение современному монашеству». Это одна из основных книг, которые должны быть базой, основой для человека, решившего посвятить свою жизнь монашеству.
– Вопрос телезрительницы из Волгограда: «Дело в том, что моя бабушка, когда у нее произошла тяжелая ситуация, отреклась от Бога, сказала: раз мне так тяжело, значит, Бога нет. Скажите, как мне вымолить прощение у Бога за весь род, что вот так произошло?»
– Вы поставили перед собой такую большую и высокую цель, что я прямо аж оторопел – вымолить весь род. У каждого человека есть задача номер один – это спасти свою душу. Спасти свою душу без любви к Богу и ближним невозможно. Поэтому каждый человек, по мере того, как он стремится к любви, стремится, конечно же, молиться о живых, о тех, кто его окружает, о ближних и дальних друзьях, знакомых, родственниках и так далее, а также о тех, кто уже покинул пределы этой жизни. И, конечно, эта молитва должна быть усердной. Но ставить перед собой вот именно такую цель, что я буду отмаливать весь свой род?.. Человек мог бы просто здраво рассудить и сказать: ведь это от меня не зависит, я должен (или должна) молиться за своих родных, в том числе за усопших, но ставить перед собой такую цель, которая граничит с каким-то высокомерием, вряд ли надо. Гораздо большее внимание нужно уделить каким-то тонкостям, чтобы успеть за эту жизнь разобраться в своей собственной душе, успеть заткнуть «дыры». Чтобы в них была Божественная благодать, чтобы душа не была похожа на сыр, в который ветер свистит, когда она будет взята из тела; надо ставить себе задачи по плечу.
– А сейчас время для истории про прихожанку…
– Иногда бывает такое, что у священника, принадлежащего к какой-то определенной нации, волей-неволей начинает вырываться любовь к своему народу. И если это не выходит за какие-то рамки и не перерастает в какой-то национализм, превозношение одного народа и уничижение других народов, то это, наверное, неплохо. Но иногда это смотрится вычурно. Так или иначе, Господь Своей благодатью может даже и такое, по-своему странное явление, обратить на пользу.
Приходит прихожанка, мы с ней беседуем, и вот слово за слово… Она говорит: «А Вы знаете, как я к вере пришла?» Я говорю: «Нет, не знаю». – «А вот я Вам расскажу. Я до сих пор недоумеваю, как так произошло. Я человек очень любопытный и однажды зашла в храм, где священник был еврейской национальности. Я прослушала его проповедь, она была длинная, интересная, содержательная, священник явно очень хорошо подкован. И вот он похвалил еврейский народ. Я удивилась. Не какой-нибудь, а еврейский. Я еще тогда не сосредоточилась на том, какой национальности был он сам, и от удивления решила прийти еще раз, для того чтобы послушать, не похвалит ли он еврейский народ еще раз. И я пришла еще раз, и он так вскользь говорит: а еврейский народ исполнен таких вот добродетелей (здравого смысла, например, и так далее). И вроде бы вскользь, и никакого национализма в этом нет, но я так удивилась, что решила прийти в третий раз, а заодно и почитать одну книжку, другую. Так я, совсем незаметно для себя, стала читать христианскую литературу, дошла до причастия, стала христианкой».
А потом она стала делиться своими открытиями с подругами, одна из них говорит: «Ну, знаешь, ты что-то чересчур… Не может такого быть, чтобы он в каждой проповеди хвалил свой любимый еврейский народ. «Ну, не веришь, пойдем со мной», – говорит она. Они уже вдвоем приходят, слушают проповедь, и подруга говорит: «А ведь ты была права, он действительно похвалил еврейский народ. Но проповедь-то интересная была, и мне с тобой интересно ходить в церковь, поэтому давай будем ходить вместе». И таким образом две любопытные души присоединились к церковному общению, хотя вроде бы могло быть и совершенно наоборот. Это скорее не правило, а исключение, но даже в таких исключениях Господь приводит людей к Себе.
– А сами они не еврейской национальности?
– Они обе русские, я специально поинтересовался.
– Вопрос телезрительницы из Воронежа: «Я уже в возрасте; Евангелие я читаю, мне хочется начать читать Ветхий Завет, но у меня ничего не получается, потому что там очень много про жертвы, все время жертвы».
(Далее диалог с телезрительницей.)
– А Вы Новый Завет прочитали?
– Да.
– С толкованиями?
– Нет, к сожалению.
– Я Вам посоветую почитать Новый Завет с толкованиями, и есть очень хорошее «Толкование Евангелия» Бориса Гладкова, это дореволюционный автор. Из современных авторов очень хорошее толкование на Четвероевангелие, на апостольские послания и на Деяния святых апостолов архиепископа Аверкия (Таушева). Поищите в церковных лавках; может быть, в интернет-магазинах найдете.
Первое, что нужно сделать, чтобы понять, как строится Священное Писание, как строится его церковное понимание и что Новый Завет стоит на базе Ветхого Завета, в каком взаимопроникновении они находятся, – все это прочитать в толкованиях на Евангелие, Деяния и послания святых апостолов. И уже после этого браться за Ветхий Завет. Читать его гораздо сложнее, чем Новый Завет, потому что та аудитория, для которой писался Ветхий Завет, была несколько другая. Восприятие книжного слова тоже было несколько другим. И поэтому Ветхий Завет нужно читать тоже с толкованиями, но в качестве толкований могу посоветовать книгу Лопухина «Библейская история». Собственно говоря, можно прочитать в «Библейской истории» про какую-то книгу или про какой-то сюжет, а потом прочитать сам этот сюжет.
Конечно, в Ветхом Завете встречаются такие места, которые просто читать тяжело. Например, Книгу Числа, где идет просто монотонное описание, перечисление всего, что относится к земной жизни ветхозаветного народа. Есть места законоположительные, где описывается, как должны совершаться ветхозаветные богослужения. У нас сейчас ветхозаветных богослужений нет, у нас сейчас Евхаристия – это бескровная жертва, приготовлением к которой были вот эти ветхозаветные, очень сложные и кровавые богослужения. Их сейчас нет, но для общего развития о них знать надо. И поэтому Вы нисколько не пожалеете, если потратите свое время для того, чтобы последовательно, но под руководством толкователя (в данном случае я советую «Библейскую историю» Лопухина) правильно понять и прочитать всю Библию, в том числе и Ветхий Завет.
– Про привязанность к священнику. Одно дело, когда священника переводят, допустим, в рамках города в какой-то другой приход; если это более-менее твой духовный отец, ты следуешь за ним. Но другое дело, когда священника направляют служить в какой-то другой город. Однажды мне довелось познакомиться с женщиной, которая жила в другом городе и привязалась к священнику, который служил в местном храме. Потом его перевели в другой населенный пункт. Она продала все, что у нее было в этом населенном пункте, где она жила, приехала в тот. Обосновалась там; в общем, более-менее обжилась, но прошло какое-то время, и этого священника отправили обратно в тот город, где он до этого служил. А женщина уже поняла, что так не наездишься… И, наверное, этого делать не стоит.
– Но, как говорится, на ошибках учишься. Дай Бог, чтобы ей это послужило во спасение; по крайней мере, чтобы она из этого сделала правильные выводы, чтобы не унывала.
– Коль уж у нас сегодня разговор начался с примера про прикрепления к больницам и вся тема посвящена врачебницам души – храмам, то, наверное, стоит вспомнить и о том, что 9 августа Церковь совершает память святого великомученика и целителя Пантелеимона. По сути, празднование дня памяти уже началось за сегодняшним вечерним богослужением. Близок ли Вам этот святой?
– Очень близок.
– Тем более что, насколько я помню, Вы и сами в свое время учились на врача.
– Да, в свое время я учился в Свердловском областном медицинском колледже; правда, по определенному стечению обстоятельств диплома не получил, но теоретическую часть прошел. И это принесло определенные плоды; по крайней мере, есть определенные результаты, и это мне позволяет помочь людям.
Ну а святой великомученик Пантелеимон называется целителем, его особо почитают врачи, больные, страдающие от болезней люди. Его особо почитают воины, потому что где война, там и раны, а где раны, там и необходимость исцеления. Родители назвали святого Пантелеимона в начале его жизни Пантолеон, потому что они хотели, чтобы он был храбрым юношей. А имя Пантолеон означает «во всем лев». И когда он еще был Пантолеоном, то готовился стать врачом и был настолько добродетелен, что даже заслужил расположение императора Максимиана, который захотел, чтобы он овладел искусством врача во всех тонкостях и стал его придворным врачом.
Но так сложилось, что и образование святой Пантелеимон получил, и навыками овладел, но стал лечить всех, кто к нему обращался за помощью, в особенности тех, кто не мог заплатить за свое лечение. А в древности это было очень четко. И врачи дают клятву Гиппократа; так вот, Гиппократ как раз говорил врачам: цените то, что вы получаете от больных вознаграждение, потому что больные будут больше ценить ваши врачебные советы и лечение принесет больше пользы.
Так вот, святой Пантелеимон, когда получил достаточную квалификацию, стал лечить в большей степени людей, которые не могут заплатить за свое лечение, именно с целью помочь им как христианин. И были у него определенные сомнения в душе, определенный
путь поиска Бога, когда он в буквальном смысле слова был на грани того, что обращался к Богу с молитвой, как бы даже искушая Его. Когда увидел умершего ребенка и ядовитую змею, которая еще не успела уползти, а ребенок был уже мертв, укушенный этой ядовитой змеей, он обратился к Господу: «Господи, я в Тебя уверую и получу полное убеждение в том, что Ты есть истинный Бог – Господь Иисус Христос, если Ты поднимешь этого умершего ребенка, воскресишь его из мертвых, а змея пусть издохнет страшной смертью».
Вот какая дерзновенная была молитва на грани того, что можно было бы сказать, что юноша врач искушает Господа Бога своего. Но Господь откликнулся на эту дерзновенную молитву, и умерший младенец встал, а змея в буквальном смысле слова развалилась на куски. И таким образом святой Пантелеимон, которого наставлял священник Ермолай, по его молитве, по милости Божией, по своему такому дерзновению обрел веру и впредь стал заметен как врач именно своими христианскими убеждениями в том, что нужно лечить всех без разбора, особенно тех, у кого недостаточно средств для лечения.
И его заподозрили в том, что он христианин, и поскольку он был на хорошем счету у императора и страшно его разгневал, его подвергли невероятным мучениям. В его житии описание тех мучений, которым его подвергали, занимает очень значительное место. Но Господь ему явился и его поддержал. В конце концов сам момент расставания его с жизнью был настолько трогательным, что воины, которые должны были его обезглавить, уверовали во Христа, и между ними произошла беседа истинных христиан, которые говорят о Христе. Но одним из этих христиан нужно было умертвить другого христианина.
И святой Пантелеимон их убеждал в том, что они должны подчиниться воинской присяге: вы давали присягу, вы должны это исполнить, потому что вы воины, а воины должны всегда поступать по присяге. Но даже первый удар, который нанесли воины, не достиг своей цели: меч изогнулся, как будто бы он был из какого-то гибкого, пластичного материала; он обвил шею святого Пантелеимона, и воины еще больше окрепли в своей вере. Но Пантелеимон строго сказал, что они должны все-таки это исполнить, потому что понимал так же, как апостол Павел, когда тот говорил, что для него жизнь – это Христос, а смерть – приобретение. Так же и святой Пантелеимон, понимая, что он идет ко Христу через эти страдания, через мучения, через это болезненное расставание с жизнью через обезглавливание, убедил воинов, чтобы они привели приговор императора в исполнение.
Святой Пантелеимон был обезглавлен, и из раны истекла кровь и молоко, это было тоже чудо. А масличное дерево, к которому он был привязан, вдруг процвело и исполнилось целительных плодов. То есть это было какое-то моментальное цветение и плодоношение этого дерева, от плодов которого люди получили исцеление. И это тоже чудо. И множество чудес совершалось, описано. Даже в житии святого Пантелеимона упоминается об одной книге, в которой в древние времена на христианском Востоке собирали истории о чудесах святого Пантелеимона, когда Господь по его молитвам творил чудо исцеления. И говорят, что этих чудес было больше двух тысяч.
И до сих пор продолжается эта цепочка заботы Господа о том, чтобы по молитвам святых, которые нам подают пример своей жизнью, не прерывалось наше общение в Духе Святом. Верующие обращаются к святым, святые обращаются к Господу, сами верующие тоже обращаются к Господу, но молитвы святых в подкрепление этих молитв имеют особое значение. И вот когда святой принимает какое-то особое благодатное участие в жизни человека и по его молитвам человек исцеляется, конечно, он этому святому очень благодарен. И святой великомученик и целитель Пантелеимон очень многих людей приводит к вере и к исцелению в тех случаях, когда это исцеление нужно. Мы с вами понимаем, что здоровье не есть нечто абсолютное для человека, кому-то здоровье на пользу, а кому-то и нет.
Ведущий Дмитрий Бродовиков
Записала Елена Кузоро
Что такое — христианская община и есть ли у нее будущее?
