Автор – православная поэтесса Зинаида Полякова
Воин и младенец
Легенда
У Вифлеемских городских ворот стоял на страже гордый римский воин.
Снующий рядом суетный народ им даже взглядом не был удостоен.
– Весь день перед глазами мелюзга. Сюда бы войско в кованых доспехах,
готовое в атаку на врага. Чтоб было неповадно, не до смеха.
Как я томлюсь по гулу медных труб и по полям победоносной битвы.
А здесь, напротив, лилии и луг. И льются монотонные молитвы.
Так думал он, и представлял себя в шеренге воинов – легионеров.
Пустыня, зной, и повернуть нельзя. Вот что прекрасно и чему он верил.
Вокруг играло множество детей. Но и они ему не интересны.
Лишь раздражают беготней своей. И каждый день одна и та же песня.
Но вот однажды взгляд его привлёк на луг пришедший худенький мальчонка.
Он, словно беззаботный мотылёк, расправив свои крылышки – ручонки,
носился среди лилий и ловил ленивых пчёл, объевшихся нектаром.
И к городской стене переносил, где был пчелиный улей в нише старой.
Он занимался этим целый день. А воин думал: – Ну и глуп мальчишка.
Ведь он для ядовитых жал – мишень. Допрыгается скоро воробьишка.
Но пчёлам воробьишка по душе – сдаются в человеческие руки.
Малыш для них необходим уже. Да и солдату стало не до скуки –
Он вспомнил, как израильский пророк предсказывал, что наступает время,
когда народы, получив урок, забудут напрочь про копьё и стремя.
На тыщу лет забудут про войну. И будут в мире и любви, как братья.
Малыш ещё противней стал ему – он угрожал добром и благодатью.
К нему тянулись люди и цветы. И рядом с ним у всех светлели лица.
А у солдата скрытые мечты, что предсказанье не осуществится.
Однажды был особо жаркий день. Доспехи на солдате раскалились.
Всё вымерло вокруг. Любая тень была спасением. Глаза слезились.
Привыкший к зною гибельных пустынь, солдат смотрел вокруг невозмутимо
Он горд собой – ведь он неуязвим. И вдруг увидел, что проходит мимо
мальчишка, что разгуливал в цветах. – Наглец. Ко мне идёт. Остановился,
уставился. Сочувствие в глазах. Куда это он со всех ног пустился?
Вернулся. Руки в пригоршни сложил. Вода в них. Сдвинул брови от усердья.
Решил помочь? Неужто возомнил, что я, солдат, нуждаюсь в милосердье?
А мальчик, не спуская глаз с воды, вовсю стараясь не пролить ни капли,
Не видел отвращенья и вражды в глазах уничтожающих солдатских.
Ну, вот и всё. Дошёл. И протянул солдату с состраданием ручонки.
Тот, отвернувшись, даже не взглянул на кроткое старание мальчонки.
– Нашелся благодетель. И в сердцах копьём на надоеду замахнулся.
И вдруг всё поплыло́ в его глазах и ноги подкосились. Ужаснувшись,
он, вне себя от страха, обхватил спасителя обеими руками.
И, приподняв, из пригоршней испил. В мгновенье обжигающее пламя
немилосердных солнечных лучей сменилось освежающей прохладой.
Но, оживившись, он не стал добрей к ребенку, даровавшему отраду.
Не удосужил благодарных слов. А тут ещё в воротах появился
негадано начальник римских войск. – Как кстати, что мальчишка удалился,-
пронзил солдата запоздалый страх. Приди он раньше только на мгновенье,
Застукал бы с мальчишкой на руках. А это должностное преступленье.
Ну, а начальник сообщить пришёл, что Ирод приказал найти младенца,
который унаследует престол. И принесёт народу благоденство.
-Я понимаю,- прокричал солдат,- не хочется царю лишиться трона.
Помочь ему я буду очень рад. И думаю, с мальчишкой мы знакомы.
По мотивам легенд Сельмы Лагерлеф
Продолжение следует…
Пусть будет радость | Зинаида Полякова
