В ночь на 17 июля 1918 года в Екатеринбурге были расстреляны последний российский император Николай II и члены его семьи.
Цареубийцы
В 1928 году страна Советов должна была «отмечать» первый «юбилей» убийства царской семьи. Очень ждал этого известный цареубийца Яков Юровский. Он ждал внимания к своей персоне, наград. Он пришел в Музей революции. Хотел сдать два своих пистолета в качестве экспонатов. Вот, мол, этим оружием я и убил последнего русского царя. Но Юровского ждал сюрприз. Оказывается, его подельник Петр Ермаков уже сдал в музей свой маузер, из которого он стрелял в ту ночь в подвале Ипатьевского дома. С тех пор два цареубийцы не прекращали это гнусное соперничество. Каждый тянул одеяло на себя. Каждый про себя гордо говорил: «Это я сделал решающий выстрел». Они охотно давали интервью, ходили по школам, где рассказывали детям, как все лихо проделали, писали воспоминания. Вот как позже вспоминал один из очевидцев того бахвальства:
«Я имел возможность видеть и слушать одного из «героев», участвовавших в расстреле Царской Семьи – Ермакова. Это было в 1934 или в 1935 году в пионерском лагере… Мне тогда было 12-13 лет… Его нам представили как героя… Ему дарили цветы… Свою «лекцию» Ермаков закончил особо торжественными словами: «Я собственноручно расстрелял царя и его семью…»
Вышла книга одного из причастных к злодеянию, большевика Быкова. Все они желали быть поближе к этому трагическому историческому событию. Потом эти люди умерли, и остался Михаил Медведев. Теперь уже никто не мог помешать говорить, что это именно он сделал первый выстрел. Свой исторический браунинг он завещал отдать Хрущеву, вроде как «великая честь».
Ссылка царской семьи в Екатеринбург
Итак, 30 апреля 1918 года монаршую чету и их дочь Марию привезли в Екатеринбург. Чуть позже – остальных детей семьи. Расположили под охраной, в доме Ипатьева. Режим содержания – почти тюремный. Для того, чтобы прощупать настроения внутри царской семьи, подготовили довольно искусную провокацию. Один из чекистов, Исай Родзинский, изготовил для Романовых записку, писанную по-французски, красивым почерком. От имени некоего патриотического «русского офицера». Мол, готовьтесь, скоро мы освободим вас. Эту записку подбросили, принялись наблюдать. Видели, как Романовы несколько ночей не спали. Очевидно, надеялись на побег, ждали.
Расследование обстоятельств гибели царской семьи
Уже после освобождения Екатеринбурга колчаковскими войсками, в город прибыл судебный следователь Соколов. Он-то и установил факт убийства царской семьи. В те дни он много общался со свидетелями царского заключения. В том числе и с людьми из охраны царского дома. Из записи разговора с неким Якимовым:
«От моих мыслей прежних про Царя, с какими я шел в охрану, ничего не осталось. Как я их своими глазами поглядел несколько раз, я стал душой к ним относиться совсем по-другому: мне стало их жалко…»
Самые обычные люди с еще не очерствевшей душой, по-новому посмотрели на заключенных. Многие откровенно симпатизировали дочерям Николая II. Из-за этого местные чекисты вынуждены были поменять первого коменданта дома, в котором пребывали Романовы. Авдеева сменил тот самый Юровский. И снова находим у Соколова:
«Не сомневаюсь: общение с Царем и его семьей что-то пробудило в пьяной душе Авдеева и его товарищей. Это было замечено. Их выгнали, а всех остальных отстранили от внутренней охраны. Семья была окружена чекистами. Это было уже приготовлением к убийству».
Сам Юровский, будущий палач, вынужден был тоже изгонять из себя «ненужное милосердие», он вспоминал:
«Если посмотреть на эту семью по-обывательски, то можно было сказать, что она совершенно безобидна».
К роли цареубийцы он был готов. Оставалось только назначить день и пригласить царскую семью в подвал Ипатьевского дома…
Вековой юбилей тех событий будто расставил все по своим местам. И палачи названы палачами, а мученики – мучениками. Сегодня – 103 года мученического подвига царской семьи в подвале дома особого назначения в Екатеринбурге.
