В этот день 23 октября 1941 года закончилась Орловско-Брянская операция Великой Отечественной войны.
Наступление гитлеровцев на Москву
Осенью 1941 года Брянскому фронту генерала Еременко не повезло оказаться лицом к лицу с одним из самых серьезных противников. 2-я танковая армия Гудериана. Бронированный кулак в руках хитрого независимого генерала.
На начало октября было назначено общее наступление на Москву. Гитлер уже озвучил о своих «замечательных» планах в тесном кругу военных:
«Там, где стоит сегодня Москва, будет создано огромное озеро, которое навсегда скроет от цивилизованного мира столицу русского государства».
А вот Гудериан ждать не хотел, он желал использовать сухую погоду для атаки своих танков. Да еще всю авиацию немцев на своем участке прорыва. 30 сентября начальник генштаба немцев Франц Гальдер записал:
«Гудериан перешел в наступление, не дожидаясь подтягивания войск правого фланга, которые скованы превосходящими силами противника и, по-видимому, не смогут сломить его. Наступающие войска Гудериана движутся вперед. Для противника это, очевидно, неожиданность».
Орловско-Брянская операция
А вот, как это выглядело глазами комфронта Еременко:
«Противник, используя свое громадное превосходство в силах, нанес свой первый удар на левом крыле нашего фронта, на недавно прирезанном фронту участке, в стык 13-й армии и группы генерал-майора Ермакова».
И правда, Гудериан бил всем, что у него было. И именно в самом слабом месте фронта. Прежде всего, по так называемой группе Ермакова, которая была на краю позиций и только-только успела перейти к обороне. Снова слова Еременко:
«Вражеская группировка превосходила войска 13-й армии и группы Ермакова по людям в 2,6 раза, по артиллерии и минометам в 4,5 раза, превосходство в танках было абсолютным, так как танков у нас здесь почти не было».
Советские части еще пытались перейти в контратаку. Даже удалось на день-два обескуражить врага своим напором, но слишком неравными были силы. Танки Гудериана, перемолов первую полосу сопротивления, пошли в прорыв. 3 октября они влетели в Орел. Гудериан:
«… захват города произошел для противника настолько неожиданно, что когда наши танки ворвались в Орел, в городе еще ходили трамваи».
Через пару дней стало всем ясно, что для гитлеровцев уже открывается дорога на Тулу, а там и на Москву. Делать было нечего. 7 октября, скрепя сердцем, генерал Еременко выпустил по фронту директиву №1067. Идти назад, фактически уже сражаясь на два фронта в окружении.
«… Отходить по рубежам, как правило, ночью с 23.00, организуя его так, чтобы, сосредоточив все усилия, смять противника и быстро продвигаться вперед. Ни одна дивизия не должна быть окружена… Командующим армиями разгрузить весь транспорт от ненужного имущества с тем, чтобы основную массу артиллерии и пехоты погрузить на машины, облегчить бойцов и после прорыва на первом рубеже быстро выдвигаться вперед, имея впереди каждой колонны 5–10 танков… Я буду находиться при штабе 3-й армии… Еременко».
В это время командующие вермахтом мыслями уже витали в недалеком будущем, когда к их ногам падет Москва. Был даже издан самонадеянный приказ:
«Капитуляция Москвы не должна быть принята, если она будет предложена противником. До захвата она должна быть измотана артиллерийским обстрелом и воздушными налетами, а ее население обращено в бегство».
Однако как ни успешно было немецкое наступление, отчаянный героизм советских людей тоже делал свое дело. Брянский фронт стал одним из тех, кто пусть с большими потерями, пробился из окружения. 23 октября его потрепанные части занимали новые рубежи. И Гудериану понадобились новые идеи, новые пополнения, для того, чтобы снова пробиваться к Москве.
