Действительно ли человечество охватило глубокое уныние?
Добрый день, дорогие наши посетители!
Сегодня, в рубрике “Вопросы священнику” мы размещаем вопрос Д. А. Шипуля, из города Одессы, заданный им священнику Александру Шаргунову.
─ Я хотел бы поделиться с Вами наблюдением над интересным явлением, ─ пишет в журнал “Русский дом” Д. А. Шипуль. ─ С одной стороны, люди в большинстве своем живут теперь так, будто смерти нет. И очень стараются, чтобы ничто не напоминало о ней. В современном обществе смерти нет места. Еще недавно траурные черные одежды в течение года были обыкновенным явлением. А теперь на Западе чуть ли не официально запрещено совершать похоронные процессии и даже так называемые гражданские панихиды в общественных местах. Чтобы ничто такое не отравляло человеку существование. В связи с этим у меня вопрос. Почему (не из-за экономического же кризиса только!) главное, что характеризует современное общество, – это глубокое уныние? Жизнь, как известно, никогда не была легкой, но такого как сейчас, кажется, никогда не было в истории человечества.
─ Не зря говорят, что память о смерти – это память о Боге, Которого мы потеряли, ─ отвечает отец Александр. ─ И потеряли, казалось, навеки, пока не пришла Пасха Христова. В этом смысле люди стали людьми с того момента, когда они начали погребать своих умерших. Гробницы – первое свидетельство человечности с тех забытых времен. Человечество начинается с молитвы за умерших, с этого, может быть, самого древнего обряда. Этот обряд показывает, что когда погребают тело, выражают тем самым веру, что в землю опускается что-то живое. Дыхание, рожденное в этом мире, который умерший любил, его желание, продолжается в вечности.
Посмотрите, например, на древний Египет – как даже он, исполненный беспросветной языческой (египетской!) тьмы, инстинктивно устремлялся к Пасхе Христовой. В течение сорока веков вся жизнь Египта строилась вокруг тайны смерти и связи с потусторонним миром. Знаменитые пирамиды, мумии, набальзамированные тела, гробницы, погребальные сокровища, Книга мертвых – потрясающие памятники этой исчезнувшей цивилизации. Эти пирамиды и гробницы до сих пор поражают нас. Человеческое общество, несмотря на то, что оно утратило истинное боговедение, жило тогда этой жизнью как переходом в иной мир. Гробница была подобием стража, стоящего на часах, соединяя этот мир с миром невидимым. Человеческое существо для египтян было сложной личностью, его тело имело не только физическое измерение. За пределами запечатанной гробницы тело продолжало свой путь в вечности. Посмертная участь определялась добрыми или злыми поступками на земле, начиная с рождения. После смерти следовал суд – на весах Справедливости взвешивались помыслы и дела. Человек мучился страхом, что после его смерти обряды не будут исполнены как должно.
И у древних эллинов, у Гомера мы видим, что уныние – это синоним непоправимого действия, непогребения умершего. Здесь, может быть, главная связь между унынием нашего века, нашей почти всецелой погруженностью в этот чувственный мир и смертью. Невозможно не видеть эту связь между унынием и забвением священного. Мы знаем правило христианской жизни: «живи так, как если бы тебе предстояло умереть сегодня вечером», «имей каждый день перед глазами твоими смерть, и ты не допустишь никакого низкого желания». Замечательно слово святого Иринея Лионского: «живи, умирая, если хочешь, умерев, ожить». Мы должны осознать это особое положение человека как того, кто должен умереть. Это очевидно, когда приближается конец. Но это должно быть также очевидным по отношению к каждому мгновению нашей жизни. Чем больше мы живем, тем больше умираем. С каждым мгновением открывается нам все большая возможность приобщиться вечности, а мы этим даром совершенно не пользуемся. Каждую минуту мы стоим перед выбором добра и зла. Делая истинный выбор, мы отвергаем другое, что мы могли бы осуществить, сделав другой выбор. Сделать истинный выбор – значит умереть. Умереть для греха. Но эта смерть делает нас живыми. Она дает несокрушимую радость. То, что истинно на личном уровне, так же верно на уровне коллективном. Трагедия мира, его главный кризис заключается в том, что он отказывается смотреть смерти в лицо. Смерть – первая тайна. Она ставит человека на путь узнавания других тайн. Она возводит человека от видимого к невидимому, от преходящего к вечному, от человеческого к Божественному. Может быть, при виде смерти человек впервые задумался о высоте своего призвания. И начал надеяться обрести то, что дается только смертью Христовой и Его Воскресением.
<< На главную страницу Вопросы священнику >>
