“ВСТРЕЧА Том-I”. ЛИКИ И ЛИЦА
Мир Вам, дорогие посетители православного островка “Семья и Вера”!
Перед Вами 3-я глава из сборника стихотворений “Встреча. Венец любви” монаха Варнавы (Санина) под названием – ЛИКИ И ЛИЦА.
Вторую часть читайте на странице сайта: – “ВСТРЕЧА Том-I”. ДОСТОСЛАВНОЕ
ТОМ I – “ВЕНЕЦ ЛЮБВИ”
Ч а с т ь I I I
ЛИКИ И ЛИЦА
ВЛАДИМИР МОНОМАХ
Кони снег бессильно месят
У высоких круч.
Половецкой саблей месяц
Дразнит из-за туч.
Снова степняки набегом
Землю обожгли,
И в далекую — за брегом —
Степь свою ушли.
Мономах с досадой в ножны
Вдел тяжелый меч:
«Если встречи невозможны,
Так пойдем им встречь!»
Князь Великий — Мономаха
Выслушал, дивясь,
И ответил не без страха:
«Что ты! Что ты, князь?
Так пугаешь человека —
В Степь самим идти…
Нам уже почти два века
Нет туда пути!»
«Но ведь прежде — печенегов
Били и хазар.
Так и нынче, до набегов
Нанесем удар!»
Мономах нахмурил брови:
«Сколько же веков
Еще литься русской крови
От степных врагов?»
Князь Великий исподлобья
На него взглянул,
Но свой взор на Степь и копья
Все же повернул.
И пошли победным шагом
От родной реки
По Степи под отчим стягом
Русские полки!
Их, дорогами сражений,
Половцам на страх,
Вел, не знавший поражений,
Сам же Мономах.
Вел через овраги, реки.
И рассветный луч,
Словно меч, пробил навеки
Тьму враждебных туч!
АЛЕКСАНДР НЕВСКИЙ
Крестным знаменьем пред битвой
Троекратно осенясь, —
Меч в руке, уста с молитвой, —
Побеждал Великий князь!
Закрывали тучи солнце…
Кровь струилась по траве…
Бил он рыцарей-тевтонцев.
Бил он шведов на Неве!
А затем, непобедимый,
Ездил на поклон в Орду,
От земли своей родимой
Отводя собой беду.
Плачь, березовая роща!
Пойте, сосны, песнь свою!..
Было бы погибнуть проще
В самом яростном бою…
Так тянулся год за годом.
И в святую старину
Назван Александр народом
Был страдальцем за страну.
Словно перед главной битвой,
Из последних сил крестясь, —
Крест в руке, уста с молитвой, —
Умирал Великий князь…
Кличат вороны со страхом,
Множат эхо по Руси:
Умер Александр монахом,
Приняв имя — Алексий!
Сотни лет прошло с той были.
Многие ушли — как дым…
А вот князя не забыли —
Он великим стал святым!
ПРЕПОДОБНАЯ ЕВФРОСИНИЯ СУЗДАЛЬСКАЯ
(благоверная княжна)
Стрелы вражии — ох, как колются…
А уж сабли их, как остры!
Смерть разгуливает за околицей.
Город Суздаль — одни костры.
Обрывает орда Батыева
Жизнь селений и городищ.
От Рязани до самого Киева
След пожарищ и пепелищ.
Потемнели небесно-синие
Очи русские от беды.
Слезно молится Евфросиния
Обессилить поток орды.
Но прогневали, видно, Бога мы.
В наказание — кровь, огонь…
Дорогими для нас дорогами
Возит хана татарский конь.
Окровавлены версты — саженки,
Превращается Русь в пустырь.
Бог, внимая молитвам монашенки,
Спас один лишь ее монастырь.
А о большем, девица во вретище,
Ты у Бога пока не проси.
За грехи два столетья терпеть еще —
До падения ига — Руси!
МИНИН И ПОЖАРСКИЙ
Шла Смута верстами лихими.
Была родная сторона
Тогда чужими и своими
Разорена и сожжена.
Одно названье оставалось…
А то, что недругам на страх,
Веками предками ковалось,
Бесславно превращалось в прах!
Три Лжедимитрия на троне,
И остальных врагов не счесть,
А знать в угодливом поклоне
Застыла, позабыв про честь.
Как жить теперь простому люду?
Стонал посадский человек, —
Неужто, как твердят повсюду,
Погибла Родина навек?
И хоть законной власти царской
Не знала Русь который год,
Подняли Минин и Пожарский
На ратный подвиг весь народ.
Последнее с себя слагалось
Для ополчения людьми,
А коль не хватит, предлагалось
Отдать в залог и жен с детьми!
Хватило. Вышли, слава Богу,
В дорогу русские полки.
И в них, как в реки, понемногу
Везде вливались ручейки.
За Русь, за истинную веру
Народ сражался тут и там,
Сторицей раздавая меру
Добра своим и зла — врагам!
Так шел Пожарский с ополченьем
В боях до самого Кремля.
И, наконец-то, с облегченьем
Вздохнула русская земля!
А два героя, вставши вместе,
Смотрели на свои войска…
И так, на этом самом месте —
Застыли в бронзе на века!
СУВОРОВ
Кончалось время праздных споров —
Везло, или уменьем брал
Вершины ратные Суворов.
Великий гений умирал.
Перед его прощальным взглядом,
Вприщур — орлиному сродни,
Шли триумфальным марш-парадом
Минувшие года и дни.
Его измлада непригодным
Считали к воинским делам:
Муштре и тяжестям походным,
А главное, к самим боям.
Мол, ростом мал, и хил не в меру, —
Куда такому в ратный строй?
А он, имея в сердце веру,
Был телом слаб, да тверд душой!
Те дни прошли нелегким шагом,
Напомнив криками о том,
Как, под родным российским флагом,
Был самый первый бой с врагом.
За ними следом, в зрелых летах,
Не отступая никогда,
Пошли иные — в эполетах —
Неповторимые года!
Шел образец для всех союзов —
Друзей живительный родник:
Румянцев, Ушаков, Кутузов —
Его любимый ученик.
Шли рядом радости и беды,
Шагали, не жалея сил,
Его великие победы —
Очаков, Рымник, Измаил.
«Помилуй, Бог!» — шепнул он тихо.
Растаял, белый от седин,
Последний полк, прошедший лихо.
И вот теперь он шел один…
Он шел на боевые залпы
И сквозь житейскую грозу,
Все выше, так, что даже Альпы
Остались далеко внизу!
Он уходил, теряя силы.
Не знал, а то-то был бы рад,
Что приняла сама Россия
Его последний марш-парад!
АДМИРАЛ УШАКОВ
«Аминь!» — окончена молитва.
«Огонь!» — и вот уже кипит
На берегу морская битва,
Как это странно ни звучит.
Такого не было в помине —
Чтобы на крепость штурмом шли
Не воины в пехотном чине,
А боевые корабли!
Что против бастионов реи
И даже пушки моряков?
Но наступал на батареи
Непобедимый Ушаков.
Отдавший без остатка флоту
И Родине свою судьбу,
Он, делая свою работу,
Смотрел в подзорную трубу.
Вокруг него летали ядра,
Кипела, как в котле, вода…
Вот так же шла его эскадра
На все турецкие суда.
Их грозный флот после такого
По морю ходит, чуть дыша,
А адмирала Ушакова
С тех пор зовут Ушак-паша!
Тогда все получилось славно.
Затем он, Господом храним,
Иных врагов разбил недавно.
И нынче крепость перед ним…
Все тише, тише батареи.
И, после множества команд,
Звучит приказ: «Теперь скорее
На остров высадить десант!»
Вся крепость содрогнулась стоном
От наших яростных атак.
И, наконец, над бастионом
Взметнулся первый русский флаг!
И сдался враг! Победа эта
Была столь славною тогда,
Что разве только не полсвета
Ей восторгалось в те года.
И сам Суворов от такого
Сказал, не думая шутить:
«Хотел бы я у Ушакова
В тот день — хоть мичманом служить!»
КУТУЗОВ
Совет в Филях был в полном сборе.
Изба. Лампада у икон.
Вопрос один. И должен вскоре
Решить судьбу России он.
Как быть? Что делать генералам:
Дать новое Бородино,
Иль сдать Москву без боя галлам?
А что же сам Кутузов? Но…
Фельдмаршал, как там ни шумели,
Прекрасно ведая финал,
Казалось, спал. Но в самом деле —
Он слушал. Думал. Вспоминал.
Он родом — воин, спорить не с кем:
Еще прапрадед Гавриил,
Бок о бок с Александром Невским
В сраженьи доблесть проявил!
Победы, слава, тень опалы —
Все перепробовано им.
Что говорят там генералы?
Наполеон — непобедим?
Ну, то еще как доведется…
Есть мысль! Но пусть молчит она.
Даже подушка полководца
Знать его мыслей не должна!
И как, победами известный,
Непобедим Наполен,
Но, ради Родины любезной,
Он должен быть им побежден!
Пока пусть знают то, что можно.
Кутузов через силу встал
И, улыбнувшись осторожно,
Непререкаемо сказал:
— С потерею Москвы Россию
Не потеряем, как страну.
Зато, еще собравши силу,
Счастливо завершим войну.
А коль останемся без войска,
Наполеон все может взять.
Для будущей борьбы геройской
Приказываю… отступать!
Совет военный, в полном сборе,
Поднялся у святых икон.
Так был решен вопрос. И вскоре
Решил судьбу России он!
ГЕНЕРАЛ СКОБЕЛЕВ
Обычно воин жертвует собою,
Чтоб командира заслонить в бою.
А тут сам командир, готовясь к бою,
Поставил под угрозу жизнь свою.
Тогда еще он не был генералом.
Вокруг — пустыня, Азия, война.
И всюду враг, в количестве немалом,
Упрямый, как барханная волна.
Он снял мундир с наградою геройской,
Надел туркменский латаный халат
И, путь разведав средь чужого войска,
Спас этим жизни множества солдат…
Таким он был затем и в час Балканской,
Уже совсем в другом краю, войны,
Когда спасали мы судьбу славянской,
Под тяжким игом гибнущей страны.
Теперь солдаты шли за генералом.
Кругом — огонь, река свинцом полна.
И снова враг, в количестве немалом,
Суровый, как дунайская волна.
Потом опять — напутствие молебна,
И новые походы и бои.
Чего лишь стоят: Шипка, Ловче, Плевна,
Где он тогда провел войска свои!
Присев под сенью поднятого флага,
Он дальше шел вперед, неутомим,
И так спешил, что, говорят, отвага
Порой не поспевала вслед за ним.
Ему бы лет в количестве немалом!..
Да, видно, сократила их война.
И в неурочный час над генералом
Легла его родной земли волна.
Он был стратег, и сам сражался лично.
И вот теперь итог пути того:
Россию славят воины обычно.
А тут она прославила его!
СВЯТЫЕ ЖЕНЫ РУСИ
Держа светильники зажжены,
Шли до конца на Божий Глас
Святой Руси святые жены,
С икон глядящие на нас.
Равноапостольная Ольга —
Первоугодница еси,
Монахини, княжны… О, сколько
Святых заступниц на Руси!
Какие бури и метели —
Людскую зависть, гнев и злость —
Им, о душе, а не о теле,
Радевшим, потерпеть пришлось!
В духовной битве пораженный
Враг отступал от них не раз.
Святой Руси святые жены,
Молите Господа о нас!
Одни за веру жизнь отдали,
Другие — в подвиге святом
Терпеньем Богу угождали,
Трудом, молитвой и постом.
Мгновеньем пронеслись столетья.
Но, не забыв земли родной,
Вы были с нею в лихолетья
Глотком воды в духовный зной.
И ныне, в век наш прокаженный,
Не слушающий Божий Глас,
Святой Руси святые жены,
Молите Господа о нас!
НИКОЛАЙ II
Как быстро наступают перемены!
Темно в глазах от золота погон.
Дыханьем государственной измены
Отравлен императорский вагон.
Что толку от угроз и обличенья,
Когда вокруг злорадство, глупость, ложь
И приказная «просьба» отреченья,
Подсказанная из масонских лож!
На размышленье — ночь. И до рассвета
Не спит законный царь всея страны.
Он — жертва за народ и, зная это,
Идет на казнь, не ведая вины!
МАРШАЛ ЖУКОВ
Дела венчаются итогом,
Но возникают из начал.
…Была война. А он вдруг: «С Богом!»
Однажды в трубку прокричал.
Сержант-связист, храбрец без меры,
Сидел, бледнея, сам не свой —
Тогда в стране за слово веры
Платились люди головой.
А тут — без шифра, против правил,
Нет, чтобы шепотом хотя б,
К приказу генерал добавил
Так, что услышал целый штаб.
Но штаб, как будто, не заметил…
Не знал сержант еще тогда,
Что генерал призывом этим
Так битвы начинал всегда!
Война безжалостной волною
Катилась грозно по стране,
Потом, дорогой непрямою,
Пошла по дальней стороне.
А генерал (теперь уж — маршал)
Давал опять наказ один
Дивизиям, идущим с марша —
Тяжелым маршем на Берлин.
И шел, не зная поражений,
Точнее, Божия рука
Вела дорогами лишений
Победной поступью войска!
А тот сержант в боях с врагами
Чинами не был обойден,
И вскоре этими словами
Сам вел в атаки батальон.
И день Победы, данной Богом,
Он вместе с Господом встречал…
Да, все венчается итогом,
Но — возникает из начал!
ДИМИТРИЕВСКАЯ СУББОТА
(памяти всех воинов, жизнь за веру,
царя и Отечество отдавших)
Витязи былинные
Мчатся на рыси,
Целят копья длинные
Во врагов Руси.
И ведут неравную
Сечу за страну,
Веру Православную,
За детей, жену…
Щит пробит с кольчугою, кровь бежит ручьем, —
Помяни их, Господи, во Царствии Своем!
Воины плечистые
У Бородино:
Может, не речистые,
Не хвастливы, но,
Будто травы сорные,
Косят там и тут
Армии отборные,
Держат свой редут.
Стон предсмертный слышится: «Братцы, не уйдем!..»
Помяни их, Господи, во Царствии Своем!
Сорок первый… Катится
Новая орда.
Проводы… Сумятица…
Общая беда.
Спят бойцы усталые.
Завтра в бой идти.
До Победы — алые
Реки на пути.
Гул моторов слышится. «Танки! Взвод, подъем!..»
Помяни их, Господи, во Царствии Своем!
Знает только Родина,
Как она трудна,
Каждая, что пройдена —
Пядями — война.
А солдаты, павшие
На Голгофе битв,
Жизнь за нас отдавшие,
Наших ждут молитв.
И струится ладана горький дым ручьем…
Помяни их, Господи, во Царствии Своем!
НОВОМУЧЕНИКИ РОССИЙСКИЕ
(незаконченная песнь)
Было: варвары — епископа,
Кто, смеясь, кто под приказом,
В прорубь черную неистово
Окунали раз за разом.
Век XX-й слезы льет
По щекам Отчизны.
Слой на слой ложится лед
В кольца Вечной жизни.
Было: муками мытарскими,
Истязав Архимандрита,
В храме, над Вратами Царскими,
Вешали его открыто.
Век XX-й. Как во сне,
Вечность обретая,
Год за годом по стране
Льется кровь святая!
Было: помахав бумажками
О «вине» Архиерея,
Ставили на теле шашками
Крест апостола Андрея.
Век XX-й. Вся земля
Стонет в укоризне.
Стала смертная петля
Вехой вечной жизни.
Те пожарища суровые
Даже время не остудит.
Петли… Проруби свинцовые, —
Было… Было… А что будет?..
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Читайте первые главы из сборника стихотоврения монаха Варнавы (Санина):
<< На главную страницу На рубрику монаха Варнавы >>