По Корнею Ивановичу Чуковскому
На главной площади Вавилона стояла высокая башня. Это был храм вавилонского бога Ваала. Бог восседал на самом её верху, на кипарисовом троне, за золотым столом.
Каждый день к башне Ваала пригоняли сорок жирных баранов и подвозили на телегах двенадцать мешков отборной муки и шесть кувшинов лучшего виноградного вина. Семьдесят жрецов состояло при храме, они следили за тем, чтобы дань Ваалу не прекращалась.
Вавилоняне низко кланялись, когда шли по городской площади. Даже сам Кир, новый царь Вавилона, и тот наклонял голову, проходя мимо башни. Один Даниил не гнул перед нею свою гордую спину.
Кир заметил это и спросил Даниила: «Почему ты не кланяешься этому священному храму? Ведь здесь, в Вавилоне, Ваал считается самым главным богом!» — «Какой же это бог, государь? — отвечал ему Даниил. — Это истукан, сделанный человеческими руками».
Но Кир сказал: «Как же не бог, когда он ест и пьёт столько, сколько даже царь за сутки не съест и не выпьет! Нет, Ваал — великий бог, недаром семьдесят жрецов состоят у него в услужении». — «Государь, умён ты, умён, а позволяешь себя обманывать. Ведь золочёная кукла ни куска не съедает из того, что приносят ей в жертву».
Тут уж Кир рассердился не на шутку: «Позвать ко мне жрецов божественного Ваала!» Выстроились перед царём жрецы, все семьдесят человек, в ряд, а царь спрашивает у них грозным голосом: «Кто выпивает вино? Кто съедает хлеб и баранов, которые приносятся в жертву бессмертному Ваалу?» — «Век живи, государь! — отвечают все семьдесят хором. — Сам великий Ваал и съедает всё, что ему приносят, и сам выпивает всё вино». — «Так ли? — спрашивает царь. — А я слышал, что вы всё это съедаете сами. Горе вам, если это окажется правдой!»
«Мы докажем тебе, государь, — закричали жрецы, — что Ваал всё съедает сам. На ночь запечатай дверь в башню своею царской печатью, а утром приходи. Если еда не будет за ночь съедена, а вино выпито, казни нас какою хочешь лютой казнью. Но если, государь, утром окажется, что твоя царская печать не тронута, а еда вся съедена и вино всё выпито, — казни тогда Даниила за то, что порочил бога нашего».
Сказали и спокойно разошлись по домам. Да и чего им было бояться! Ведь к башне вёл потайной ход, подземный. Каждую ночь через этот ход вместе с жёнами и детьми поднимались они в башню и пировали там до рассвета.
Но Даниил придумал, как их перехитрить.
Когда царские слуги изжарили баранов, испекли хлеба, разлили вино по священным чашам, а сам царь поставил пищу перед Ваалом, Даниил велел тайно посыпать пол тонким слоем золы.
Ночью, как обычно, пришли в башню со своими жёнами и детьми жрецы. Всё съели до крошки, всё выпили до капли.
Утром, чуть свет, проснулся Кир и велит будить Даниила. Идут к башне. «Скажи мне, Даниил, у тебя ведь глаза, как у рыси: цела моя печать или нет?» — «Цела, государь, — отвечает Даниил. — Цела твоя печать».
Подошли к храму, открывают дверь, смотрят: еды никакой не осталось, чаши священные все вверх дном перевёрнуты и там и сям по полу валяются бараньи кости.
Кир тут же бросился наземь и закричал: «Слава великому Ваалу! Нет в тебе обмана!»
Но Даниил тихонько придержал его рукой. «Погоди, государь, — сказал он, — не переступай порога, а взгляни сначала на пол».
Царь воскликнул в изумлении: «Я вижу в золе отпечатки мужских сандалий и женских, а также множество маленьких босых ног!»
Понял Кир, что жрецы обманывали его и народ и сами поедали ежедневную жертву Ваалу — сорок баранов и хлеб.
Царь вызвал Даниила к себе во дворец и сказал ему: «Ты прав, Даниил, жрецы оказались обманщиками. За это ты можешь выбрать для них какую хочешь казнь».
Даниил опустил голову и крепко задумался. Целый час простоял он в молчании перед царским троном. «Что же, — сказал наконец Кир в нетерпении, — или ты никак не придумаешь для своих врагов достаточно лютой казни?»
Даниил встрепенулся: «Нет, государь! Не мне они враги, а тебе — тебе и твоему народу. Мне их кровь не нужна. Довольно того, что их обман раскрылся». — «О чём же ты думал, Даниил? Скажи, что у тебя на сердце, и я исполню всё, что ты пожелаешь».
«Государь! — сказал Даниил. — Дни мои клонятся к закату. Почти всю жизнь я прожил здесь, в Вавилоне. Здесь вырос, обучился наукам, здесь узнал радость и горе, царский гнев и царскую милость. Но не было ни одного года, государь, ни одного месяца, дня и часа, когда бы я не думал о своей милой родине и о моём бедном народе. Вот уже семьдесят лет томится он здесь в неволе. Не гневайся, государь! Но раз ты спросил меня, чего я хочу, я тебе отвечаю: свободы! Воли для своего народа, чтобы он мог вернуться к себе на родину, отстроить свои города заново, засеять свои пашни!»
Пришёл черёд задуматься Киру. Наконец он тряхнул головой и сказал: «Царское слово крепко!»
И по всем городам и сёлам вавилонского государства на верблюдах, на ослах, на конях быстроногих полетела радостная весть: пленники могут отправляться домой!
Домой! Свобода! Хромые запрыгали от радости. Слепые прозрели. Больные поднялись с постелей. И даже глухие услышали волшебное слово: «Свобода!»
Музыканты сняли свои гусли и арфы с прибрежных деревьев, ударили по струнам и запели. Семьдесят лет они были в плену, но не забыли песен своей родины.
А мы, православные христиане, празднуем святую память пророка Божия Даниила 30 декабря.
Друзья пророка Даниила в печи вавилонской
