Христос пришел к людям, стал таким же, как и мы (кроме греха), чтобы быть родным, близким и понятным каждому человеку. Церковь повторила этот путь. Но со временем высокие истины уходят, остается лишь оболочка в виде ритуала, и с этим ничего не поделаешь, это чисто исторический путь развития. Когда мы не имеем Духа, мы цепляемся за оболочку.
Что, разве нельзя обращаться к Богу напрямую, без посредства икон или святых? Есть люди, которые так молятся. Разве нельзя вместо длинных молитв читать короткие? «Господи, помилуй», произнесенное от чистого сердца, может стоить множества славословии.
Молитва и икона
Многие вещи перестали помогать, а начали мешать, через них сложно прорваться. Не зря идут острые дискуссии о языке богослужения.
Я пришел в Церковь взрослым человеком, я помню, как читал перед причастием молитву Симеона Богослова и ничего не понимал, безуспешно пытался сквозь нее прорваться… Потом она стала моей любимой молитвой.
Часто спрашивают, почему икона, призванная быть проводником, становится препятствием? И не приносят ли они больше вреда, чем пользы, особенно приходящим в храм изредка, которые думают, что достаточно приложиться к иконе и все – ритуальное действие совершено. Не думаю, что это приносит вред. Апостол Павел говорит: «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу». В нашей церкви много такие «тусклых стекол», через которые нам пока приходится смотреть. Та же катапетасма – завеса царских врат – закрывает от нас Бога или нет?
Вот человек пришел в театр, а там занавес, за ним готовят декорации, занимают свои места актеры. Человек ничего не понял, встал и ушел. Занавес был призван помочь ему посмотреть спектакль, поэтому был опущен, пока шли приготовления, но для человека выходит, что занавес ему помешал.
Когда во время богослужения Царские врата открывают, то верующие призваны переживать это как символ того, что открылось небо, и Бог сошел на землю, воплотившись в Спасителе, Иисусе Христе. Так же и икона для кого-то, будет занавеской, «тусклым стеклом», которая будет скрывать от него Бога. Но весь символизм православного богослужения, как и духовного пути в целом – это последовательное восхождение. Во время литургии происходит Малый вход, Великий вход, открывается церковная завеса, мы словно поднимаемся на небо. В высшей точке этого священнодействия причащаемся Святых Христовых Тайн. Мы не сможем подняться, если не будем восходить.
Ступень тоже может показаться препятствием, но когда ты его преодолеваешь, то оказываешься чуть выше. Без препятствий нет духовной жизни, мы сами себе их придумываем. Я считаю, что вся эта обрядово-символическая сторона помогает увидеть Бога.
Протоиерей Максим Первозванский
