В этот день 1759 года Александру Сумарокову было дозволено печатать первый частный журнал «Трудолюбивая пчела».
Александр Сумароков
Александр Сумароков остался в истории своего времени как незаурядная творческая личность. Он писал оды, сатиры, элегии, эпиграммы, мадригалы, рифмуя их во всех возможных стихотворных размерах. На короткой ноге был и с русской сценой, и первые русские поставленные пьесы были его. Лавры первенства достались Сумарокову и в издательском деле, где он стал основателем первого частного журнала «Трудолюбивая пчела».
«Трудолюбивая пчела»
Название журнала было выбрано неслучайно, оно содержало в себе несколько посылов. Пчела олицетворяла собой человека, который должен был перестроить свое мировоззрение, чтобы влиться в единый общественный улей, и идею окультуривания масс, основным глашатаем и ориентиром для которых являлся сам Сумароков.
«Язык наш сладок, чист, и пышен, и богат».
«А невеж больше, нежели просвещенных людей», – так считал он.
Поэтому вовсе неудивительно, что его произведения располагались на половине полос. А оставшуюся часть занимали известные современники Сумарокова, писавшие на тему истории, философии, филологии, мифологии.
На страницах журнала рассматривались и такие животрепещущие вопросы, как засорение русского языка иностранными словами.
«… нет особой нужды заменять русские слова иноязычными и говорить вместо «плоды» – «фрукты», вместо «опахало» – «веер», вместо «верхнее платье» – «сюртук», – так настаивал литератор.
Схлестнулся Сумароков и с Ломоносовым. Спор двух сочинителей на тему, как писать оды, остался в истории, и до сих пор привлекает к себе внимание исследователей. Одним из них стал Виссарион Белинский. Он называл Сумарокова «первым русским критиком, ибо он первый, так или сяк, печатно выражал свои понятия об искусстве и литературе». Но если «о вечном» писать и публиковать было можно, то политические ноты брать запрещалось. Журнал и закрыли, когда в одном из номеров главред заглянул в дворцовое закулисье, выразив поддержку опальной Екатерине Алексеевне, что не могло не понравиться Елизавете Петровне. Кроме того в журнале начали активно продергиваться недостатки общественной жизни – лень, взяточничество, что агитировало к инакомыслию.
Так продержавшись не больше года, журнал был закрыт. На что Сумароков горько написал:
«Прощайте, музы, навсегда.
Я более писать не буду никогда!»
Критик начала XX века Александр Западов писал:
«Редакция не объяснила причины прекращения журнала, но, очевидно, сумароковская сатира, придавшая ему критическую окраску, могла ухудшить отношение придворных кругов к кадетскому журналу и способствовать его окончанию».
А все тот же Белинский подытожил эту деятельность:
«…Сумароков был совсем неплохой поэт для своего времени, на которое поэтому он и не мог не иметь сильного влияния. Он знал хорошо французский и немецкий языки, был хорошо воспитан и образован в духе времени; и будь у него немного побольше вкусу, немного поменьше самолюбия, да владей он русским языком хоть так хорошо, как владел им Ломоносов, – то при своем жизненном и общественном направлении он решительно затмил бы всех писателей своего времени…»
