В этот день 1834 года в селе Коршево Воронежской губернии родился знаменитый русский издатель, журналист, писатель, театральный критик и драматург Алексей Суворин.
Алексей Суворин
Происхождение Суворина не сулило ему будущего медиа-магната. Он писал о своей юности:
«До 14 лет… не читал ни одной детской книжки и не знал об их существовании».
Отец его, простой крестьянин, был призван в армию, участвовал в Бородинском сражении. И вот он дослужился до чина, обладателю которого присваивали дворянство. Уже как дворянский сын, Алексей Суворин получил право поступить в военное училище, и так он попал в столицу.
Творчество Суворина
Суворин быстро отказался от военной карьеры. Его тянуло к перу. Вскоре он выпустил сборник «Воронежская беседа», рассказ «Гарибальди», повесть «Черничка». Дебют вышел успешным. И вот он уже вошел в особый круг общения: Некрасов, Толстой, Тургенев, Островский, Лесков.
Примерно тогда же Алексей Суворин перешел к острой публицистике. Под псевдонимом «Незнакомец» он начал издаваться в либеральном издании «Санкт-Петербургские ведомости». Его перо так ядовито, что из-за материалов Суворина издатель потерял право аренды газеты. А в 1866 году, когда было совершено покушение на императора Александра II, и когда правительство ожесточило свою политику, по приговору суда уничтожили весь тираж его повести «Всякий». Суворина общественность причислила к ярым либералам. Однако как все поменялось, когда в 1876 году Алексею Сергеевичу предложили купить газету «Новое время». Решение было принято не сразу. Не откуда было взять денег. Подталкивал Суворина к сделке поэт Некрасов. Так, автор повестей, пьес, рассказов, памфлетов стал издателем.
Издатель-патриот
Суворин с самого начала знал, чего хочет от «Нового времени». В первом номере газеты он заявил о редакционной политике:
«Мы с направлением откровенным… Такое мы сочинили в отличие от радикального, либерального и консервативного».
Направление «откровенное» – такое заявление первоначально вызвало одни усмешки. Понятно же, что новый хозяин газеты юлит, боится заявить позицию. Но стратегия отказаться от политической ангажированности взяла верх. Ставка делалась на освещение жизни российской провинции. Значительному увеличению тиража способствовало начало Русско-Турецкой войны. Алексей Суворин отправился к местам боев. Его военные очерки читали все. Газета на глазах превращалась в самое влиятельное информационное издание. С ней считались крупные сановники, император прочитывал все целиком.
Теперь Суворин был в диалоге с властью, за что в либеральных кругах «Новое время» прозвали газетой «министерской». Салтыков-Щедрин прозвал издание «чего изволите», а ее издателя «флюгером». От Чехова, который печатался в «Новом времени» Суворину тоже доставалось:
«Либеральное вам всегда чрезвычайно удается, а когда пытаетесь проводить какие-нибудь консервативные мысли или даже употребляете консервативные выражения (вроде «к подножию трона»), то напоминаете тысячепудовый колокол, в котором есть трещинка, производящая фальшивый звук».
Алексей Суворин между тем шел дальше. Довольно скоро он стал первым медиа-магнатом России. Издавал он и книги, его «Дешевую библиотеку» знали во всей стране. В рамках этой серии к 50-летию смерти Пушкина вышло 10-томное собрание сочинений поэта тиражом 100 тысяч экземпляров. Французская пресса отмечала:
«… это дешевое издание не дает прибыли: это роскошь, которую позволяет себе издатель-патриот».
Труд Суворина был оценен, к 50-летнему юбилею его публицистической деятельности государь Николай II преподнес свой портрет в золотой раме с надписью:
«Алексею Сергеевичу Суворину, честно проработавшему на литературном поприще в течение 50 лет на пользу родной страны».
За что еще раз был упрекнут в заигрывании с властью. Упреки продолжались и после смерти издателя. На страницах «Правды» ко второй годовщине смерти Суворина Ленин написал:
«Бедняк, либерал и даже демократ в начале своего жизненного пути, – миллионер, самодовольный и бесстыдный хвалитель буржуазии, пресмыкающийся перед всяким поворотом политики власть имущих в конце этого пути».
Русский же философ Василий Розанов отдал память Суворину в совсем другом ключе:
«Многие всяческою ценою готовы бы были купить свободную голову Суворина; но свободную голову Суворина никому не удалось купить».
