Рассказы Монаха Варнавы Санина

Рассказы о. Варнавы. Книга 1-я. Страница 5-я

Мир Вам, дорогие посетители православного сайта “Семья и Вера”!

К интересному и духовному прочтению публикуем 5-ю страницу интересных рассказов известного российского писателя и поэта монаха Варнавы (Санина).

Заглавие

МАЛЕНЬКИЕ РАССКАЗЫ – “СЕГОДНЯ И ВЧЕРА”
Монах Варнава (Санин)
Книга первая
Страница 5-я
Окончание

ЩЕДРЫЙ ПОДАРОК

Не зря говорят в народе: от тюрьмы и сумы ― не зарекайся!

Тюрьма ― не тюрьма…

Но была Елена, мать двух сыновей-подростков ― учительницей.

Жила в хорошей уютной квартире, в маленьком южном городе, на самом краю России.

Да переехала, поменяв жилье, в подмосковную деревню в надежде на то, что, когда дети вырастут, смогут получить хорошее образование.

И ― обнищала.

Работать-то там, как выяснилось сразу же по приезду, было негде.

Совхоз развалили, кто только мог.

Коров увезли на мясокомбинат.

Фермы забросили.

Поля заросли бурьяном.

Вся молодежь уехала на заработки в город.

И оставшиеся в деревне люди жили только на то, что присылали им дети, и тем, что давали им огороды.

А им ждать почтовых переводов было не от кого.

Огород же, который прилагался к обменной квартире, они продали не то чтобы в первый день ― в первый час своего приезда.

Чтобы расплатиться за разгрузку контейнера.

И было на что первое время жить.

Затем это «первое время» прошло.

И стала тогда Елена жить в больших городах.

То за небольшую плату ― все доходные места были давно разобраны! ― ухаживая по ночам за старым больным человеком.

То, когда тот умер, решив заняться крошечным бизнесом и торгуя на улице бижутерией.

Живя с сыновьями в тесной полуподвальной комнате.

Но зато совсем за бесценок!

Однажды после того, как все более-менее дорогие вещи, свои и родителей были проданы или просто раздарены, наступил такой день, когда им совершенно нечего было есть.

На хлеб-то еще Елена наскребла мелочь.

И его можно было, как это случалось нередко, поджарить даже без масла.

Но на что было жить им завтра?

И к тому же ей так хотелось хоть чем-то порадовать сыновей…

В тот день она бегала от улицы к улице.

Показывала с умоляющим взглядом прохожим дешевые серьги, колечки, кулоны с цепочками.

Как раз был какой-то праздник, когда полагается делать подарки.

На что она и надеялась.

А хоть бы одну сережку кто у нее купил…

Замерзшая, усталая и, едва не плача от огорчения, Елена брела, если так можно сказать ― к ожидавшим ее сыновьям.

Улица, под стать ее настроению, была темной.

Без фонарей.

И вдруг она слышит ― наверху голоса.

Спорящие уже до хрипа, кричащие.

Подняла голову.

Увидела ярко освещенные, праздничные окна многоэтажного дома.

Трудно было понять, из какого они доносились.

«Вот ведь ― живут в тепле, сытости, работа наверняка у них есть, и даже не ценят такого счастья!» ― горько вздохнула Елена.

Продолжила было путь.

И тут одно из окон с грохотом распахнулось.

И под крик:

«Да чтоб вы пропали все вместе с ними!»

На голову ей мягко упало что-то тяжелое и почему-то бесконечно долго сползающее к ее ногам, на асфальт.

Елена подняла его и… обомлела.

Это была целая связка толстых, аппетитных сарделек.

Наверху раздался новый грохот ― только теперь уже закрываемого окна.

Елена снова посмотрела наверх.

Все окна в доме светились.

И были удивительно похожи одно на другое.

Попробуй, определи, из какого они упали.

Точнее, их выбросили.

«Ах, выбросили?..» ― только тут сообразила Елена. ― Тогда чего же я здесь стою?!»

И, прижав к себе нежданную ношу, заторопилась домой.

Давно у них не бывало такого пира!

― Мам, а где ты взяла их? ― уплетая за обе щеки горячие сардельки с хлебом, поинтересовался младший.

И старший тоже полюбопытствовал, но уже с более взрослым интересом:

― Да, откуда?

Елена не стала рассказывать детям всю правду, тем более открывать, что неизвестно, что у них будет на ужин завтра.

Ей очень хотелось, чтобы и у них сегодня был настоящий праздник.

Пусть едят, сколько хотят, не экономя каждый кусок.

И поэтому она сказала первое, что пришло в голову:

― Это ― подарок!

― От кого? ― в один голос воскликнули дети.

И вот тут она честно призналась:

― Если бы я сама это знала…

Она не знала еще и того, что рано утром придет хозяйка, добрая пожилая женщина.

Загадочно поманит Елену пальцем и скажет:

― Слава Богу, я, наконец-то нашла для вас неплохую работу. Уборщицей в одном очень богатом офисе. Правда, она временная. Всего на месяц, пока уезжает в отпуск моя знакомая. Но зато ― с бесплатным питанием. И, кроме того, все то, что будет оставаться после обеда сотрудников, а там просто столы ломятся от изобилия, ― сможете смело забирать домой!

― Спасибо… ― с разом повлажневшими глазами, чуть слышно прошепчет Елена.

И услышит в ответ ласковое:

― Да не меня вам надо благодарить!

― А кого же?!

― Того, кто вам и помогал до сих пор ― Бога!

И только тогда ей вдруг всё станет ясно…

Окончание

100 РУБЛЕЙ

Годы ― как снег.

То идут медленно-медленно.

А то вдруг подует ветер перемен ― и помчатся, что не догонишь!

Так и у рабы Божией Елены.

Время тянулось, казалось бы, незаметно.

А как взглянула назад, то и ахнула: десять лет ведь прошло!

И чего только с ними не бывало!

То жизнь, по их скромным меркам, текла в полном достатке.

То из-за серьезных проблем с ее здоровьем и сложностями устройства на работу в большом городе, со своими строгими правилами регистрации для приезжих, почти в нищете…

Старший сын после службы в армии устроился на работу в один большой подмосковный город.

И, как мог, помогал матери с братом.

Младший быстро женился.

И они снова втроем, только теперь уже мать с невесткой и сыном, снимали в Санкт-Петербурге комнату и, как прежде, время от времени с трудом сводили концы с концами.

Все-то оно было терпимо, если бы не одно горестное для Елены обстоятельство.

Младший сын, потому что и невестка была тоже не против выпить, пристрастился к спиртному.

Правда, пожалев мать, перешел затем на одно пиво.

Но все равно это очень расстраивало Елену.

И на это нужны были деньги.

А где их взять?

Тем более ― лишние!

Господь, как и прежде, когда она ничего не знала о Нем, частенько подавал ей просимое.

Так, однажды она долго-долго смотрела через витринное окно киоска на орешки со сгущенным молоком.

Уж очень хотелось ей их попробовать!

Хотя бы раз в жизни…

Но, как всегда ― полюбовалась-полюбовалась и отошла.

Сделала десяток шагов, смотрит.

А у дорожки ― коробка лежит.

С теми же самыми орешками…

Совершено нераспечатанная.

Очевидно, ее обронили, выгружая из машины вместе с другими продуктами в киоск, и не заметили в темноте вечера.

Ненароком и совершенно случайно.

Но она-то уже прекрасно знала, что это не так!

Она лежала здесь специально, как для нее.

Или когда ей срочно нужно было поехать к сыну, а на билеты требовалось 30 рублей, плюс еще хотя бы 20 для сына, она с совершенно пустым кошельком уверенно шла к автовокзалу.

И что же?

Прямо перед посадкой на остановке нашла эти ― ровно столько, сколько ей нужно было в дорогу, деньги.

Ни больше.

Ни меньше.

Теперь она часто ходила в храмы.

Первым делом ― благодаря за все Бога.

И, как только удавалось ― ездила на Смоленское кладбище, к святой блаженной Ксении Петербургской.

Именно у нее вымолила она сына от серьезного пьянства.

А он, узнав однажды о том, то есть, поверив в помощь блаженной всерьез, вместе с невесткой быстро помчался в переполненную народом часовню…

― Святая Ксения! ― попросили, как по дороге сговорились, они. ― Если можно, дай нам, пожалуйста, сто рублей!

Сто рублей они, к своему величайшему огорчению и не меньшему разочарованию, не нашли ни прямо там же, на Васильевском острове, ни уже по дороге домой.

Как ни старались.

Глядя себе под ноги…

Но зато, вернувшись обратно, сразу же почувствовали разнообразные вкусные запахи.

И увидели обильно накрытый, чего давно уже не случалось, стол.

― Вот, ― приглашая их садиться за него, обрадованно сказала Елена. ― Представляете, сегодня шла и нашла сто рублей!

― Так ведь это же нам…

― Мы просили у святой Ксении! ― перебивая друг друга, принялись объяснять сын с невесткой.

― Так вот теперь и ешьте! ― улыбнулась в ответ Елена. ― Коли просили.

― А как насчет того, чтобы попить чего? ― Сын внимательно оглядел стол, и лицо его разочарованно вытянулось. ― Один только сок… Ты что ― все до копейки потратила?!

И услышал в ответ уже строгое:

― Ну не на пиво же вам оставлять!..

После обеда сын не вытерпел и, поглаживая сытый живот, поинтересовался у матери:

― Мам! А что это мы просили, а святая дала деньги тебе?

― Да, ― поддакнула мужу невестка. ― Почему?

― Почему? По справедливости, ― сказала Елена. ― Вы бы эти деньги на пиво сразу потратили. А так хоть поели по-человечески. Да еще и на завтра осталось!

Невестка с сыном переглянулись.

Что было им возразить на это?

Они даже и не заметили, что говорили о чуде, как о само собой разумеющемся.

Не поддающемся никаким сомнениям ― факте.

То есть, уже невольно приняв его в свои, еще неокрепшие в вере сердца…

Окончание

ПРОСТОЙ ОТВЕТ

Александр Николаевич долгое время не мог понять, что такое молитва.

И это всерьез его озадачивало.

Если не сказать больше ― всерьез огорчало.

Ведь, казалось бы, тут даже сам вопрос излишен.

Настолько понятен и очевиден ответ.

Молитва ― это и есть… молитва!

Но…

До прихода к вере (а пришел Александр Николаевич к ней после серьезного сердечного приступа, едва не лишившего его жизни и закончившегося инвалидностью) он занимал должность главного конструктора крупного военного НИИ.

Имел чин генерала с тремя большими звездами на погонах.

Несколько сотен умнейших и образованных людей в подчинении.

А это значит, привык во всем разбираться быстро, четко и до конца.

Но тут ― словно в уже изобретенной и созданной по чертежам боевой машине уже на полигоне, в последний момент, что-то заклинило.

Во-первых, эта молитва давалась ему с невероятным трудом.

И кому ― ему!

Всегда поражавшему всех завидной работоспособностью.

В свое время он засиживался в кабинете порой до утра.

Причем, не просто так, отбывая номер, чтобы начальство, если вдруг позвонит, отметило его служебное рвение и прибавило еще по звезде на погоны, а над сложными и ответственейшими чертежами.

И вдруг ― теперь почему-то еле-еле выдерживал каких-то 20-30 минут утром и вечером, когда, будучи не только требовательным, но и исполнительным человеком, совершал, как это положено каждому православному человеку, молитвенное правило.

Болезнь?

Нет, проанализировав все, сразу отмел он такой аргумент.

Дело здесь было совсем не в болезни.

Ведь мог же он и сейчас совершать многокилометровые прогулки по весьма пересеченной местности, вокруг своей, расположенной на горе, дачи.

И с удовольствием, не доверяя этого никому, сажал на участке деревья.

В основном ― суровые сосны и кедры.

Разбивал клумбы.

Сам разводил цветы.

Здесь, наоборот, отдавая большее предпочтение нежным розам.

Работал, не разгибаясь порой по полдня!

А вот молитва казалась ему долгой и трудной…

Невероятно скучной…

Обременительным и совсем необязательным занятием…

Так продолжалось до тех пор, пока священник, у которого он исповедовался, узнав о его трудностях, не спросил:

― А вы, молясь, хоть понимаете, что такое молитва?

Он даже вздрогнул ― настолько в цель попал этот вопрос.

Ни одна изобретенная им машина не поражала мишени с такой точностью!

Стыдно, конечно, было ему, сначала боевому, а затем ― ученому генералу, говорить отрицательно о таких элементарных вещах.

Но он, словно курсант первого курса военного училища, четко ответил:

― Никак нет!

И тогда священник коротко и ясно сказал:

― Молитва ― это разговор человека с Богом. И этим сказано всё. Вы подумайте хорошенько над этим!

Сказал…

Удалился в алтарь ― вот-вот должна была начинаться служба…

И все разом встало на свои места!

Зачем было долго думать?

Александр Николаевич тут же понял, что молитва ― это разговор его, больного и немощного теперь человека (да будь это и дело полгода назад, когда он был генералом, все равно ничтожной песчинки!) ― с самим Создателем всего Мироздания.

С сотворившим его из небытия и искупившим Голгофскою жертвой на Кресте ― Богом!

Несколько раз Александру Николаевичу приходилось по своей должности беседовать с первым лицом страны.

Честно говоря, это были очень торжественные и волнующие для него минуты.

Которые долго держались потом в памяти.

Но разве то, что он, как человек работы и долга, когда-то считал едва ли не самым главным в своей жизни ― было, даже хоть отдаленно, сопоставимо ― с Этим?!

Действительно, самым важным и главным, что только может быть для человека в этой короткой жизни.

…Нельзя сказать, что после этого объяснения молитва для Александра Николаевича стала простой и легкой.

Нет, по-прежнему она давалась ему с немалым трудом.

Становилась подчас скучной.

Но каждый раз, когда он вспоминал, что это такое, то усталость и раздражение отступали.

И сердце его наполнялась радостью.

Еще бы!

Ведь он не просто читал положенные молитвы.

А ― разговаривал с Самим Богом!

Заглавие

Рассказы о. Варнавы. Книга 1-я. Страница 2-я

Рассказы о. Варнавы. Книга 1-я. Страница 3-я

Рассказы о. Варнавы. Книга 1-я. Страница 4-я

конец

<< На главную страницу                На рубрику монаха Варнавы >>