Монах Варнава Санин - русская картина

“ВСТРЕЧА Том-II”. ВЫСШАЯ МЕРА. Баллады. 3-я часть

 Здравствуйте, дорогие посетители православного сайта Семья и Вера”!

Опубликовываем 3-ю часть баллад известного российского писателя и поэта монаха Варнавы (Санина), в которой автор затронул тему раннего христианства: мучеников и гонителей.

Заглавие

ВЫСШАЯ МЕРА
(Баллады. 2-я часть)

Автор – монах Варнава (Санин)

Окончание

ВЫБОР
(Святой царь Константин)

Царь умирал. Еще на той неделе
Придворный врач был вынужден сказать,
Что небольшой недуг на самом деле —
Смертельный, но хотя еще как знать…

Ох, эти утешенья эскулапов!
Всем крикнув: «Вон!», остался царь один —
Преодолевший множество этапов
В борьбе за власть, над миром господин…

Он был уже далек от этой власти
И искренен в тот час, как никогда.
Сильнее боли рвал его на части
Немой вопрос: «Умру — и что тогда?..»

Царь первым вспомнил Сола — бога Солнца.
Дела свои военные верша,
Ему молился он, но… не до донца
Поверила ему его душа.

Император КонстантинОб остальных и думать не желалось:
Юпитер и иные божества
Уже давным-давно — так с ними сталось —
Опали, как пожухлая листва…

Изида, Митра, Зевс не грели тоже.
Их лучше просто взять да позабыть!
И царь метался: что мне делать… что же…
И как же, как же, как мне теперь быть?!

К какому богу уходить с молитвой
Так, чтобы вечность не жалеть потом?
И тут он вспомнил то, как перед битвой
Благословлен однажды был Крестом…

Да-да, он точно помнил: для победы
Был у него лишь шанс на миллион.
И все равно врагу достались беды,
А в Рим тогда вошел с триумфом он.

Царь вспомнил детство, мать… она украдкой
Рассказывала сыну о Христе.
И по его щеке слезою сладкой
Воспоминанья вдруг скатились те…

Видать, все это не промчалось мимо.
И, став владыкой мира неспроста,
Он первым из царей державных Рима
Позволил исповедовать Христа!

Повсюду стали возводиться храмы,
Теперь христианин открыто жил.
И только сам — цари подчас упрямы! —
Он принимать крещенье не спешил.

Царь прошептал: «Пора! Настало время…»
И тут же незадолго до конца,
Пришла пора сменить земное бремя
На радости небесного венца.

Епископ, убеленный сединою,
Сказал ему, дышавшему едва:
«Внимай мне, царь, и повторяй за мною
Великие и страшные слова!»

Святым он, грешный, вышел из купели.
И под руки, с трудом держа его,
Пресвитеры торжественно надели
Крещальные одежды на него.

И умер царь, исполненный надежды.
С улыбкой, что понятна без труда:
Ведь белые крещальные одежды
На нем так и остались навсегда!

Окончание

СВЕТ МИРУ

На троне важно и беспечно
Сидел блистательный Нерон.
Ему казалось, будет вечно
И всюду прославляться он.

Перед Нероном лицемерно
Сенаторы наперебой
Кричали, как он непомерно
Талантлив и хорош собой.

«Довольно! — с деланным смущеньем
Нерон на свиту поглядел. —
Пора заняться развлеченьем
И отдохнуть от важных дел!

ЧНеронто там у нас сегодня в планах?»
И тут префект без лишних слов
Сказал: «В саду на христианах
Готово все для факелов!

Плащи из шкур, медвежье сало…
Весь Рим, клянусь, придет сюда
Взглянуть на то, что не бывало
Еще нигде и никогда!»

«Ты только обещаешь муки! —
Нерон поднес ладонь к губам
И уточнил, зевнув от скуки: —
И сколько же их будет там?»

Смеялись все: «Два-три десятка,
Если и вовсе не один!..»
Префект склонился для порядка:
«Нет — тысяча, мой господин!»

«О! Это будет интересно, —
Сказал Нерон, нарушив тишь. —
А то все как-то скучно, пресно!
Так — тысяча их, говоришь?»

Префект кивнул и, удостоясь
Кивка в награду за труды,
Повел всех развлекаться, то есть —
На казнь, в роскошные сады.

Прикрытый копьями от люда
Из Рима и далеких стран,
Нерон в лорнет из изумруда
Смотрел на странных христиан.

Здесь были старики и дети,
Мужчины, женщины, — с чего
Вдруг отказались люди эти
Чтить жертвой — гения его?

Убавилось от них бы, что ли?
Другие вон, не веря, чтут,
Включая тех, кто, словно роли
Свои сыграв, стоят с ним тут!

Нерон взглянул, не выбирая,
На ближнего к нему льстеца
И перевел лорнет, взирая
На тех, кто ожидал конца…

Вдоль нескончаемой аллеи,
От жажды мучась у пруда,
Как настоящие злодеи,
Они стояли в два ряда.

Столбы — и перед каждым колья
Под подбородком, чтобы он
Не опустил лица, и болью
Налюбоваться мог Нерон.

Как только мрак ночной сгустился
И начал литься через край,
Префект Нерону поклонился
И дал команду: «Поджигай!»

Довольный, как всегда, собою
Нерон — чтоб видел весь народ,
Приветливо махнул рукою
Толпе, подавшейся вперед…

Первые христиане, МученикиНе в силах усидеть на месте,
Он, без вина как будто пьян,
Смотрел со зрителями вместе
На непокорных христиан.

Но, право, что это случилось?
Вместо того, чтобы вокруг
Все страшным криком огласилось,
Они запели гимны вдруг!

Справляясь, чудом, с дикой болью,
Их голоса в один слились…
Им даже не мешали колья —
Они и так смотрели ввысь!

Горели головы и руки,
Трещали, лопаясь, уста,
И все же, несмотря на муки,
Упрямцы славили Христа!

И не понять было Нерону,
Скрывала от него печать:
Как жизни — вопреки закону —
Так можно было смерть встречать?!

Они ж, ликуя и страдая,
Так пели Богу своему,
Что он, за ними наблюдая,
Уже завидовал Ему…

Скорей бы все кончалось, что ли!
Нерон, давно уже не пьян,
Смотрел, скривившись, как от боли,
На непонятных христиан…

А те, мучителей прощая,
Неслись в блаженные места,
Собою ярко освещая
Мир, чтоб увидел он Христа!

Окончание

СВЯТОЕ ПЛЕМЯ

Не для Зевса гекатомбы*
Не Гермесу фимиам, —
Сами жертвой в катакомбы
Христиане шли, как в храм!

На стене — согретый свечкой,
Милость и любовь в очах —
Со спасенною овечкой
Пастырь Добрый на плечах.

3-й век. Волна гонений,
Даже до полночных стран,
Из неслыханных мучений
Катится на христиан!

Первые мученикиРаб, купец, матрона, ритор
Здесь не знали власть и лесть.
Все равны, и всем пресвитер
Сообщал Благую Весть.

Он воскресное зачало
В будни выбрал неспроста.
И оно, как гимн, звучало
Воскресению Христа!

«Все, — сказал он, — Божье семя
Вам посеяно в сердца.
А теперь настало время
Для тернового венца!»

Видя, что не верят люди,
Он сказал: «Один из нас
Уподобился Иуде
Для себя в недобрый час!»

Услыхав об этом, ритор
Побледнел и задрожал,
Но тем временем пресвитер,
Чуть волнуясь, продолжал:

«Чтобы свет Христовой веры
Погасить, как злой недуг,
Римские легионеры
Оцепили все вокруг!

Там, за горестным порогом
Ждут нас муки, а потом
Встреча сладостным итогом —
Со Спасителем Христом!

Но до этого, с любовью
И со страхом, как всегда,
Телом Господа и Кровью
Причастимся навсегда!»

Все сказав, умолк пресвитер.
И тогда по одному
Все (остался только ритор)
Стали подходить к нему.

Скорой смертью не смущались.
Люди, с радостью в глазах,
Причащались и прощались
До свиданья в Небесах!

Вот и все, святое племя…
Только вдруг спросил купец:
«Неужели будет время
Нашей веры, наконец?»

«Да! — добавил голос дамы,
Знатной, из далеких мест, —
И повсюду будут храмы,
На которых будет крест?»

Гроза, церковьЭто выслушав, пресвитер
Улыбнулся на вопрос,
Так что подивился ритор,
И с надеждой произнес:

«Времена эти настанут! —
Но… — помедлил он, — тогда
Многие ли только станут
Без помех ходить туда?..

А теперь, — сказал он, — братья,
Мы из-под земли пойдем
Прямо в Божии объятья
И в родной небесный дом!»

Сотник, грубый и суровый:
Руки — жесть, а сердце — лед,
Приказал: «Людей — в оковы!»
И скомандовал: «Вперед!»

Были выходы и входы
Перекрыты насовсем.
Но дало благие всходы
Семя Божье, видно, всем…

«Стойте! — крикнул: — Подождите! —
Остававшийся один
Ритор, — И меня ведите…
Я теперь — христианин!»

Хмурые легионеры
Пленных в город повели,
Чтобы там за крепость веры
Их пытали, били, жгли…

И за пастырем старалась
Паства не отстать не зря:
Даже в небе загоралась —
Небывалая заря!
*
Особенно щедрые жертвоприношения, состоящие из быков, во времена античности.

Окончание

БИТВА В ПУСТЫНЕ
(Марк Аврелий)

Походным маршем по пустыне,
Почти как по камням дорог,
Шли римляне. И их твердыне
Никто противиться не мог.

Шли зло — без шуток и веселий.
Тела жгла бронза крепких лат.
И император Марк Аврелий
Улыбкой подбодрял солдат.

Как истинный философ<стоик,
Он жил для внутренней борьбы
И был невозмутимо стоек
К любым превратностям судьбы.

РилянеВот и сейчас, в песке и пыли,
Он даже глазом не моргнул,
Когда ему вдруг доложили,
Что проводник их обманул:

Привел вместо реки к барханам
И убежал, невесть куда,
Как раз когда, согласно планам,
У них закончилась вода!

«Остаться без воды в пустыне,
Не ведая, куда идти,
Причем на самой середине
Столь многодневного пути…»

Чем больше перед луком целей,
Есть шанс попасть хотя б в одну.
Но тут не ведал Марк Аврелий,
Как быть, и чувствовал вину.

«Как мог довериться так слепо
Проводнику-шпиону я?
Теперь бездарно и нелепо
Погибнет армия моя…»

Сильнее лат жгла сердце совесть,
И он тогда, в конце концов,
Не за себя так беспокоясь,
А за других, позвал жрецов.

Они пришли, узнав причину,
И от Верховного жреца
(Им император был по чину)
Услышали, как от отца:

«Настало время вашей битвы:
Вся армия глядит на вас
В надежде, что дойдут молитвы
До небожителей сейчас!

Я не велю — прошу сердечно:
Молите их, сил не щадя,
Ну, и Юпитера, конечно,
О ниспослании дождя!»

Жрецы все враз, без промедленья
У лагерного алтаря
Послушно начали моленья,
Хотя и понимали: зря!

Всегда уверенные, ныне
Они тряслись: «Спасенья нет!
Какой тут дождь, когда в пустыне
Бывает он лишь раз в сто лет?!»

Меч среди глиняных изделий —
Он или есть, иль нет его.
И сразу понял Марк Аврелий:
Жрецы не смогут ничего!

С трудом сдержав себя от стона,
Он, словно статуя, застыл…
И тут — начальник легиона,
Надежного, как крепкий тыл,

Подъехал, доложил по форме:
«Все без потерь, побегов, ран.
Вода, конечно, не по норме…
Но есть — молитва христиан!»

«Чья?!» — и хотя философ-стоик,
Что б ни было: везде, всегда
Бывал невозмутимо стоек,
Вскричал, как, может, никогда.

«Она, — продолжил без смущенья
Седой, прославленный легат, —
Не раз в тяжелые сраженья
Уже спасла моих солдат.

Уверен я, что ни барханам,
Ни жажде нас не одолеть,
Если сейчас же христианам
Ты помолиться дашь посметь…»

Марк Аврелий«Как я могу? Ведь эти люди
Не признавались никогда,
Но так как речь идет о чуде
И армии нужна вода…»

Да, это был вопрос вопросов —
Но выхода иного нет…
И цезарь, воин и философ,
Дал положительный ответ.

Легат ушел, и удивленно
Смотрел с бархана с войском он,
Как стал коленопреклоненно
Молиться целый легион!

А дальше — больше: из-за кручи
Внезапно темной пеленой
На небе появились тучи,
И хлынул ливень проливной!

Он шел недолго, но так сильно,
Что дал управиться с бедой,
И армия смогла обильно
Надолго запастись водой!

И снова маршем по пустыне,
Почти как по камням дорог,
Шли римляне, и их твердыне
Никто противиться не мог.

Хватало шуток и веселий,
Хотя тела жгла бронза лат.
И император Марк Аврелий
Улыбкой одобрял солдат.

Потом поход сменился битвой,
Но еще долго помнил он,
Как его армию молитвой
Спас христианский легион.

Казалось бы, за то спасенье
Ему судьбой было дано
Признать Христово Воскресенье
И тех, кто верил в это, но…

Как истинный философ-стоик,
Он, по ученью своему,
Вновь был невозмутимо стоек
И равнодушен ко всему!..

Заглавие

“ВСТРЕЧА Том-II”. Баллады. 1-я часть

“ВСТРЕЧА Том-II”. Баллады. 2-я часть

конец

<< На главную страницу                На рубрику монаха Варнавы >>