С Воскресным днем, дорогие братия и сестры!
Все древние церковнославянские храмовые литургические песнопения и молитвословия имеют поэтический характер. Большинство из них возникло не позже IX-XI веков, и, в общем-то, современный человек с вещами такой древности встречается в своей жизни обычно только в музеях, в каких-то археологических собраниях. А на богослужении он повторяет или слышит эти древние слова, как свои.
О языке
Каждый, кто хоть раз присутствовал на богослужении, наверное, помнит какие-то сочетания слов из литургических текстов и может почувствовать, какой силой и красотой они обладают: «Свете тихий», «Честнейшую Херувим», «Покаяния отверзи ми двери»… Большая часть литургических песнопений, да почти все они, переведены с греческого. Переведены не на русский, а на церковнославянский. И переведены давно, несколько веков назад.
Церковнославянский язык не может быть понятен без предварительного изучения. Он может казаться понятным, но в этой кажущейся понятности и таится опасность. Я могу привести такой из литургического песнопения: «Изменил еси доброту зданий». Поймет ли человек, исходя из русского языка, что здесь говорится? О каких «зданиях» речь? На самом деле, это значит: «Ты [Господь] искупил красоту творений». Иначе говоря: «Ты заплатил за то, чтобы [Твоему] творению вернулась [изначальная] красота». «Здания» по-славянски – создания, творения; «изменити» – это искупить, выкупить; «доброта» это красота. Вот таким образом смещаются значения многих слов, как будто хорошо знакомых нам в русском языке.
Но церковнославянский язык – не единственная трудность в понимании богослужебной поэзии. Его можно изучить, как мы изучаем другие иностранные языки. Для этого есть грамматика, словарей церковнославянского хоть и мало, всё-таки найти их можно. Однако и в русском переводе эта поэзия останется во многом непонятной. И для глубокого её понимания необходимо кое-что ещё – хорошее знание Священного Писания.
Часто в литургическом гимне дается всего один намек, какая-то пара слов, по которым ты должен понять, куда тебя отсылает это песнопение: например, к пророку Аввакуму. Это, конечно, и традиционная символика, которую тоже нужно представлять, и она не появится в уме просто от одного факта, что текст переведен на современный русский язык.
Также нужно каким-то образом усвоить навыки богословского понимания вещей. Это, пожалуй, самое трудное. И наконец, сама поэтика этих песнопений – это поэтика другого времени, она отвечает другому эстетическому вкусу.
О музыке
Литургические песнопения в своей смысловой реальности принадлежат не только словесному миру. Они, прежде всего, неотделимы от распева. Почти всегда они поются, причём поются разным образом. Распевы поделены на восемь гласов, и для каждого текста непременно указан определённый глас. И если какое-то песнопение поется, допустим, на третий глас, это что-то значит. Меняется не просто распев – меняется общий смысл.
Основу литургических песнопений составляют малые жанры: прежде всего тропарь. Тропарь – это строфа из пяти-шести строк. В письменном тексте вы не найдете разбивки на строки. Только чтение и пение ставит их границы. Целое богослужение составлено из этих малых гимнов, как мозаика. И от того, куда именно помещена эта строфа в богослужении, меняется её смысл. Исполняется ли она при полном свете, когда храм освещен торжественно, или в полутьме; стоят люди, слушая её, или могут сидеть – всё это очень значительно и входит в самый смысл песнопения.
О поэтике: «плетение словес»
Поэтика литургических гимнов – византийская, то есть выросшая на основе позднеантичной риторической, очень сложной системы, которую в новейшей поэзии мы уже не встретим. Принцип, по которому строятся эти песнопения, называют «извитием» или «плетением словес».
В позднейшей традиции это выражение, «плетение словес», стало уничижительным: какое-то пустое многословие. На самом же деле за словом «извитие» («плетение» – перевод греческого слова «р1оkе») стоит образ сплетания венка. То есть литургический гимн как бы сплетает венок: венок победителю, венок, прославляющий тот предмет, о котором идет речь.
Ведущий жанр всех литургических гимнов – это гимн, похвала, прославление, благодарственная песнь. Есть, конечно, и покаянные гимны, но самые, так сказать, «литургичные» по существу – это песни хвалы.
Вот пример «плетения словес», когда берётся одно слово и много раз опевается: «по закону, яко закона Творец, закон исполняя». Это всегда опевание какого-то одного смысла, одного слова (в нашем стихе это слово «закон»). И аналог этому мы увидим и в иконописи, и в храмовых росписях – там тот же самый принцип: берётся некоторая пластическая тема и варьируется, повторяется (это называют «опевание линий»). Здесь, в гимнографии – опевание слов, опевание смыслов. А там – опевание линий, цветов и так далее.
Поэт и богослов Ольга Седакова
