Автор – Саша Черный
Персидские вельможи ненавидели пророка Даниила: был он любимцем царя Дария и приближен к нему больше всех. Но как извести пророка? Уговорили царя Дария вельможи издать указ, чтобы никто не смел в течение тридцати дней никому, кроме царя Дария, поклоняться.
Подписал царь указ. А Даниил, как всегда, встал вечером у окна, поднял глаза к звёздному небу и стал молиться Богу. Вельможам только этого и надо было. Пришли к царю и сказали; «Вот твой любимец Даниил нарушил указ. Поклонился не тебе, а своему Богу. Осуди его, царь, — мы все свидетельствуем против него».
Нелегко было Дарию, но пришлось скрепя сердце своему же указу подчиниться. И отвели пророка ко львиному рву, втолкнули его к голодным хищным зверям, а к выходу привалили камень, и сам царь тот камень своей печатью опечатал.
…Старый лев забил упругим хвостом по бёдрам, вскочил и поднял голову. За ним гурьбой потянулись львы и львицы. Львята бросили свои игры и широко открыли изумрудные детские глаза. На камне у входа бесстрашно стоял человек, юный и стройный, и улыбался.
— Не боишься? — проворчал старый лев и мохнатой головой коснулся подножия камня, на котором стоял пророк.
— Нет.
— Ты тот, кого люди называют пророком Даниилом? Я тебя сразу узнал: у тебя бесстрашное сердце и львиная поступь.
— Мы его будем есть? — спросил годовалый львенок у матери, но львица лапой отбросила львёнка на песок. — Поди прочь! Его нельзя трогать… Он не такой, как все. Орел нам вчера сказал, что Даниил на охоте не пронзил копьём ни одного льва. Всегда мимо бросает… А кто нам со стены рва кидал не раз кости и мясо с царской кухни? Ты не узнал? Он добр ко всем, даже к паукам.
Львёнок удивлённо замурлыкал и, сев на задние лапы, стал рассматривать Даниила: ишь какой, — ничуть не боится…
Даниил легко соскочил с камня — расступились звери — подошёл к львёнку, склонился и положил ему руку на темя. — Ну, что же, будешь меня есть? — улыбнулся Даниил. — Нет, не буду. Ты разве понимаешь нашу речь? — удивился львёнок.
— Да. Бог добр ко мне: я понимаю, о чём шумит вода, о чём шепчутся деревья, что говорят в саду птицы, и ваш язык мне тоже знаком.
К Даниилу подобрался, осторожно нюхая воздух, другой львёнок, — совсем крохотный, не больше кошки, потёрся о его ноги и заурчал.
— Погладь и меня… Он ведь большой, а я маленький.
Рассмеялся Даниил, сел наземь, взял второго львенка на руки, а за ним и другие львята на колени к нему полезли. Довольные львицы облизнулись: сразу видно, этот умеет с малышами обходиться.
— Бороться хотите? — спросил Даниил, встал на ноги, слегка их расставил и упёрся руками в сильные бока.
Дремавший орёл испуганно встрепенулся на скале: вот визжат. Что это они там затеяли?
А львята пушистой гурьбой набросились на Даниила. Но разве такого повалишь| Потом бегали вперегонки. У человека две ноги, а у львят по четыре, но куда там. Никто Даниила не обогнал.
Львица, мать самого маленького львёнка, лапу в расщелину камня сунула, вытащила полуобглоданную кость, принесла и перед Даниилом положила: ешь… Но он только головой покачал и рассмеялся.
Подошёл незаметно вечер. Пала прохлада. Звери по всем углам расшагались, старый лев на луну морду поднял и заревел очень уж есть захотелось.
А Даниил руки за голову, закинул и пролежал недвижимо до рассвета, глядя на светлые звёзды и поглаживая жавшихся к нему от ночного холода львят.
Царь Дарий всю новь не спал и к пище не прикоснулся. Жалко ему было юного Даниила, своего советника и любимца. Голодные львы — не шутка, небось и костей от Даниила не осталось… А вдруг жив? Не сохранил ли его Бог, которому он поклонялся?..
Так ведь спокоен был Даниил, когда его вели в львиный ров, и так светел, точно ничего злого себе от хищных зверей не ждал.
Чуть свет, едва первые птицы в кустах встрепенулись, кликнул царь Дарий воинов и пошёл торопливо ко львиному рву.
Стал у опечатанного камня и тревожно окликнул:
— Жив ли ты, Даниил?
И из-за камня бодро и радостно отозвался знакомый голос
— Жив! И ты, царь, живи во веки…
Отвалили камень. Вышел невредимый Даниил. Дарий в радости глазам не верит. А злые, лукавые вельможи сзади столпились, хмурятся и глаза в землю потупили.
Обернулся Дарий — и, как его ни просил Даниил простить их, не послушался и махнул воинам рукой:
— Бросьте их львам!
